Мария Спиридоновна сидела в качалке у камина в своей гостиной в
общежитии и вязала. Вязала абсолютно не нужный никому шарфик,
просто чтобы занять руки и методичной однообразной работой привести
в порядок нервы. За окном звенел первый летний дождик, студенты
сдавали последние экзамены и собирались разъехаться на каникулы по
домам. Вязание выходило пестрое, полосатое и сворачивалось на ее
коленях, как упитанная гусеница, а Мария Спиридоновна, постукивая
спицами, вспоминала и вспоминала произошедшее, так и не придя к
выводу: подарок это судьбы или кара за какие-то ей неведомые
прегрешения.
Крылья, большие и красивые крылья бабочки. Как приятно ими
любоваться, глядя на порхающих в цветах красавиц, и совсем иное
дело, когда это счастье торчит у тебя из лопаток, сыплет пыльцой и
при неосторожном движении смахивает на пол все бумаги и мелкие
предметы в радиусе своего размаха. Если у Тимона крылья были
призрачные и не доставляли ему никакого неудобства, то у Марии
Спиридоновны выросли самые настоящие, фейские. Единственным плюсом
можно было считать то, что на удобство сна и одевания они не
влияли. Одежду это чудо мутагенной генетики не замечало, и гардероб
Марье менять не пришлось, но вот мебель, стены и различные предметы
вызывали ощущение прикосновения. А когда она как-то по рассеянности
прищемила крыло дверью, то поняла, что прежней жизни точно пришел
конец.
Мысли перескочили на ту ночь, когда все началось.
Сначала, когда она пришла в себя на террасе бантугбанского дворца,
все казалось нереальным. Сумасшедший ажиотаж вокруг нее. Что-то
орущие орки, бестолково мечущиеся фейки, бледная Эртониза, ее
злющий и явно раздосадованный папаша. Эртониза не была бы драконом,
если бы не пришла в себя достаточно быстро. Она моментально
организовала «своих» из академии. Винни подхватил Марию
Спиридоновну на руки, и все, кроме Рорха и Лэри, которым было
поручено разрулить все с местной общественностью, вернулись в
лагерь. Тионизон Д'азфир тоже вынужден был остаться, так как
веского повода следовать за ними у него не было. Лэри с Рорхом
пришли через час. Хмурый лич сказал, что шаманы просили покинуть
степь.
— У них там с духами что-то произошло из-за магического выброса.
Паника жуткая. Нам сказали, что претензий пока не имеют, но чем
скорее мы уберемся, тем больше шансов, что они все поправят. — И
добавил специально для ректора: — С ними остался ваш отец и обещал
сообщить, чем кончится дело.
Лагерь свернули в кратчайшие сроки, и под утро Марья сидела в
целительском отделении академии. Поручив ее заботам профессора Бяо,
Эртониза ушла, забрав злополучную шкатулку, предварительно
изолировав ее какой-то сферической штукой.
— Пока я уберу артефакт в сейф для опасных изобретений, — сказала
она перед уходом, — а еще, наверное, придется связаться с феями. И
надо поставить в известность ковен. Профессор Бяо, я надеюсь
увидеть результаты обследования и ваши выводы у себя на столе в
ближайшее время.
Сидя в целительской лаборатории фрогона, Марья безропотно сдала все
запрошенные анализы, прошла все процедуры сканирования и выслушала
все рекомендации. Выводы профессора не то чтобы удивили ее, но
осознать сказанное она не могла до сих пор.
— У меня есть хорошая новость, — начал целитель с приятного. — Ваш
возраст больше не будет меняться ни в какую сторону, кроме как по
естественным причинам. Ни резкого омоложения, ни старения вас не
ожидает. Мутаген в вашем организме стабилизировался и больше не
активен.
— А крылья? И у меня теперь есть магия? — Мария Спиридоновна
нервничала и задала еще один, самый волнующий ее вопрос: — Раз я
теперь маг, то быть комендантом и жить в общежитии не смогу?
