– Мне дико неудобно вас об этом просить, госпожа Ито, но не могли бы вы сказать нашим родителям, что я вам не понравился, – попросил с робкой улыбкой мужчина, на которого Аяка потратила четыре часа своей жизни. Он сконфуженным движением поправил узел галстука, словно тот под её внимательным взглядом стал его душить, и улыбка сделалась ещё более заискивающей. – Понимаете, у меня уже есть девушка. Но мы разных видов, поэтому мама категорически против нашего союза. Она никогда не примет в качестве невестки человеческую женщину. Но я люблю эту женщину и всё равно собираюсь на ней жениться.
– Тогда зачем вы продолжаете ходить на свидания вслепую? – спокойно спросила Аяка и сделала глоток из чашки с обжигающе крепким кофе, призванным взбодрить организм, который не видел сна уже двое суток из-за работы над новой коллекцией нижнего белья для крупных мумбрешских женщин, обращающихся в самок слонов и носорогов.
– Ну, понимаете, мы вынуждены скрывать наши отношения, к тому же моя мама – очень авторитарная женщина.
– Господин Мацуда, вам практически двести лет. Но даже в столь зрелом возрасте вы продолжаете прятаться за юбкой мамы. Не стыдно?
– Что вы имеете в виду?..
– Вы прекрасно понимаете, что я имею в виду. Вы могли со мной связаться заранее и отменить это свидание, чтобы мне не пришлось тратить время и деньги на подготовку к нему. Только чтобы добраться до ресторана – полагаю, где-то неподалёку находится ваш офис, – мне пришлось ехать сорок минут на такси.
От неё не сумела скрыться проскочившая в глубине глаз искра раздражения. Мацуда явно выходил из патриархальной породы мужчин, полагающих, что женщины должны носиться вокруг них, выполняя любые приказы по первому намёку. В идеале им и вовсе полагалось заранее предугадывать желания своих драгоценных супругов.
Вероятно, в поисках такой трепетной козочки, которая будет охотно заглядывать ему в рот, он и продолжал ходить на встречи, организованные матерью, несмотря на наличие так называемой девушки.
– Я привык решать настолько деликатные вопросы при личной встрече, – неловко посмеиваясь, объяснил Мацуда и подёргал себя за куцую бородку, мозолящую ей глаза с первых минут провального свидания.
– А может, вы просто хотели сравнить меня с той несчастной, которой морочите голову несбыточными мечтами о замужестве?
– Госпожа Ито, вы, по-моему, начинаете забываться. Следите за тем, что и в каком тоне говорите, – процедил он сквозь зубы, из последних сил натягивая неприятную улыбку на толстые губы. – Да и вообще, кто сейчас ходит по собственному желанию на свидания вслепую? Это же рудимент современного общества.
Шпилька полагалась Аяке, как незамужней и далеко не юной девице, засидевшейся в холостячках. И надо признать, та попала точно в цель. Первые пятьдесят лет жизни она училась, ещё пятьдесят потратила на работу подмастерьем в различных домах моды и чужих ателье. Лишь к ста тридцати годам ей удалось нащупать собственный стиль и открыть вместе с лучшей подругой дело.
С тем ритмом жизни, что Аяке приходилось поддерживать раньше, на романтические отношения банально не оставалось времени. Нет, у неё, конечно, случались интрижки. Но самая долгая продлилась два года. И то потом выяснилось, что неверный баран изменял с ней супруге, живущей в другом городе вместе с пятью детьми – младшему ребёнку как раз было столько же, сколько и их тайным отношениям. Как бы остро ни хотелось просветить женщину о похождениях её муженька на стороне, но всё же Аяка решила не вмешиваться в чужую семью и не рушить брак, где есть дети. Бесшумно самоустранилась из жизни бывшего любовника и вынесла горькую, но ценную мораль, которая навсегда сбила с её глаз розовые очки: чем слаще речи у мужчины, тем бдительнее с ним надо быть.
