Праздничный ужин проходил в привычной суете в огромном зале ресторана, снятом их веткой семьи для шестидесяти оборотней, половина из которых ещё не достигла совершеннолетия. Они сидели в соответствии со своим положением в стае: от самого большого к малому – лет до пятнадцати. А щенкам более младшего возраста было невмоготу томиться за общим столом, поэтому они, звонко вереща, носились вокруг.
Во главе длинного стола сидела бабушка Дэнта с дедушкой Клаусам. По сторонам от них – две оставшиеся в живых дочери: тётя Ингрид и его мама Отсана. Остальных пятерых сыновей и ещё двух дочерей бабушка потеряла: практически все погибли в юном возрасте, толком не успев оставить после себя потомство.
В молодость бабушки в их королевстве настали смутные времена – предпринималось множество попыток совершить государственный переворот. Глава выстоял, сохранил большую часть стаи, но ценой жизни стал отказ от реальной власти. Поэтому нынче все члены стаи продолжали носить титулы, которые больше создавали неудобств, чем давали привилегий.
Фотан обожал слушать рассказы бабушки о старых дореволюционных временах, как все боялись и уважали представителей их семьи в королевстве, а строгого слова было достаточно, чтобы решить проблему, на которую теперь уходили месяца бумажной волокиты. Он искренне любил находиться в её компании, единственное, что омрачало – бабуля обладала способностью пугать до икоты, особенно когда ни с того ни с сего начинала по акульи зыркать.
И вот сегодня бабушка была в необыкновенно скверном расположении духа. Хоть она и сидела в паре десятков метров от него, Фотана словно сдавила исходящая от неё тяжёлая аура.
– Фотан, ты же в следующем году выпускаешься? – энергично спросил у него Никола – двоюродный брат, который родился всего-то на десять лет раньше, поэтому сидел за столом напротив. – Потом можно два года балду гонять. Завидую! Вот бы вернуть те деньки… Рутинность работы убивает.
– Эти два года безделья – самые опасные в жизни любого оборотня, – усмехнулся он и краем глаза заприметил, как трое мелких сцепилось в драке посредине пустой танцевальной площадки. – А некоторые и вовсе предпочитают время зря не терять.
– Ты сейчас про моих младших?
– Да, про Рика и Вэл.
– Чего-то подобного стоило ожидать от Вэл. Было столько вариантов, куда пойти учиться, а она выбрала военную академию. Ладно, любит она эти боевые искусства, но ведь можно пойти в спортивный университет учиться. Зачем было лезть в военную структуру? Не пойму. Ещё и близнеца за собой потащила. Бедный Рик.
– Ни один спортивный универ Ираша не способен тягаться с качеством образования Первой Военной Академии. Их корочки, тем более с такими оценками, как у Вэл и Рика, открывают практически все двери.
– Может, ты и прав. Но всё равно неженское это дело…
В потасовку мелких подключилось ещё несколько щенков, и все за столом, наконец, обратили внимание на клубок, в котором перепутались руки и ноги как минимум десятка маленьких тел.
– Фотан, – обратилась к нему мама с другого края длинного стола, и он уже знал, что последует дальше. Поэтому поднялся и побрёл к клубку. Хуже участи, чем родиться младшим дядей, и не придумаешь – вечно всякую головную боль, с которой неохота возиться более старшим родственникам, скидывали именно на тебя. А ему ещё и не повезло оказаться единственным в приплоде, в то время как остальные рождались в двойнях или тройнях.
Прихватив кого-то за крошечную щиколотку, Фотан просто потянул за неё. Он поднял племянника до уровня глаз, но, даже вися вверх тормашками, тот продолжал тянуть за волосы другую племянницу, пока та, не обращая внимания на боль, усердно грызла бочину третьей. И у этой цепочки не было видно ни конца ни краю.
