1
–Ну, как, написала сценарий?–
спросила Жули. Моя подруга детства Юля, эта взбалмошная
девчушка без царя в голове, плюхнулась на мою кровать, чего я
никому не позволяла делать. Слыхали о сказке "Красавица и
чудовище", где страшный монстр превратился в прекрасного принца,
когда в него влюбилась девушка? Так вот, у нас здесь точно такое же
превращение, только наоборот. С виду она кажется такой милой
блондинкой с голубыми глазами и нежными чертами лица, но стоит ей
открыть рот, и сразу кажется, что милый ангелок превратился в
чудовище.
–Некогда было думать над ним, у меня
совершенно другие заботы, – ответила я.
–С такими "успехами" ты никогда не
станешь успешным влогером, как я! – фыркнула Юлька, известная своим
подписчикам в Интернете как Жули.
Для них моя ровесница казалась
успешной Интернет-девушкой, которая очаровывала поклонников, какой
бы бред она не несла. Я радовалась за Юльку, но мне было обидно,
что у меня дела были не так хороши, как у неё. В моих поклонниках
числилось пятьдесят человек, тогда как у Жули двести подписчиков.
Вопреки всему, я радовалась тому, что у меня есть.
Я недавно отсняла ролик про дружбу,
в котором рассуждала о моих псевдо-друзьях, за что получила
критику от подруги.
–То есть, ты считаешь, что между
нами нет дружбы? – обиделась на меня Юленька.
–Нет, я лишь считаю, что женская
дружба существует также, как и дружба между парнем и девушкой, –
ответила я.
–Фу, до первого секса, что ли? –
поморщилась девушка, – дак ты меня не привлекаешь. Я мальчиков
люблю.
–Дура, я тебе про то, что почва
такая же устойчивая, как зыбучие пески!
И как же меня угораздило
связаться с этой наглючкой?..
Все началось примерно двенадцать
лет назад. Это был золотой сентябрь с привычной ноткой меланхолии,
унылая, но любимая пора Александра Сергеевича Пушкина. Мама привела
меня в местный Дом культуры, находящийся через дорогу от нашего
дома, с ярым желанием отдать единственную дочь на танцы, чтобы не
болталась без дела. Тогда-то я и познакомилась с Юлей. Нас
поставили рядом у станка и обучали азам. Сначала я не замечала
белокурую девочку, чем-то схожую со мной. Но один случай я
запомнила на всю жизнь. Разминка. Девочки разделились на две
группы, чтобы не мешать при гранд-батмане своими маленькими ножками
друг другу. Так уж вышло, что именно мы с моей нынешней подругой и
"коллегой" по хобби не поделили место в группе, отчего остались в
одной, и, стараясь как можно выше поднимать ногу при махе, задевали
друг друга по очереди. Балетмейстер ничего не заметила, зато после
занятия мы чуть было не сцепились. Совсем еще крохи, но с серьезным
не по годам характером, мы сочли должным устроить разборку: кто
виноват.
Уперев руки в бока и откинув
светлые локоны за спину, смотрели глаза в глаза: индиго и небесная
лазурь. Тонкие губки одинаково были надуты, и со стороны казалось,
что две сестры не поделили любимую игрушку. Проходящие мимо
взрослые смотрели на нас с умилением, а кто-то усмехнулся:
«Смотрите, две сестрички-лисички надулись. Видимо, не поделили
соло».
Хорошо, что подоспели наши
родители, вернее прародительницы – наши с Юлькой бабушки. Они
оттащили нас в разные углы, прочитали нотацию, что, мол, нельзя так
себя вести, и заставили извиниться перед одногруппницей.
Мы дошли до середины зала и
принялись громко и чётко произносить небезызвестную клятву дружбы:
«Мирись–мирись–мирись и больше не дерись! Если будешь драться, я
буду кусаться! А кусаться–не при чем, буду драться кирпичом, а
кирпич сломается – дружба начинается».
С тех самых пор мы с Жули были
не разлей вода. Были ссоры, но мы быстро отходили, чему несказанно
радовались. В шутку нас называли сёстрами, ведь мы были друг за
друга горой и очень похожи. При знакомстве с новыми людьми мы так и
говорили: «Юля и Катя. Мы – сёстры. Только двоюродные».
