В наследство от родителей досталась мне вера. Хотя, не думаю, что они учили меня этому – слишком далеки все мы были тогда от церковных условностей и религиозных знаний. Но, оглядываясь во времени я всё чаще и чаще вижу следы их на моём пути к ней, к вере… Это я и называю на-следием.
«Неважно, где ты ищешь Бога, в церкви или у себя дома на кухне. Важно, чтобы он был у тебя в сердце…»
Вазген Первый, Католикос всех армян
…от мамы
По ночам было так плохо, как никогда. Но это как обычно – ночью одолевают самые тяжёлые мысли и всё-всё вокруг представляется совершенно безысходным. Просто, когда плохо становится уже днём, то ночные мысли и вовсе сводят с ума.
И вот, в одну из таких ночей пришёл Он.
Я точно знала, что дома одна и поэтому, открыв глаза и увидев Его, совершенно не испугалась. Он выплыл из темноты, наклонился надо мной и сквозь мягкое сияние Его глаз прозвучало: «Я Люблю тебя».
Больше ничего, только три слова: «Я Люблю тебя», и всё.
Сказал и снова растворился в ночи.
Так я поняла, что верую… †
«Вера же есть осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом»
апостол Павел
«Невозможность полного участия в мессе заставила меня осознать трагедию разделения…»
(прот. Александр Шмеман)
…от папы
Он любит рассказывать этот небольшой эпизод. Причём, что интересно – именно этот рассказ у него никогда не варьируется. Каждый раз он возникает некстати – сто́ит только в воздухе прозвучать о религии, или о чём-то таком, как он тут же морщит лоб – у него по лбу волнистым нотным станом пролегает несколько борозд – делает хитрый глаз и говорит:
– Кстати…
Если я успею, то быстро попытаюсь перебить его:
– Это не «кстати», это совсем о другом…
Но во всех случаях, успею я, или нет, он всё равно продолжит:
– Кстати, я помню, как будучи ещё ребёнком, забежал в синагогу – у нас в одном конце улицы была синагога, а в другом – православная церковь. Так вот, я забежал в синагогу из детского любопытства, посмотреть, что это вообще такое. Ну, в общем, по их понятиям, получается, что приобщиться. Забежал, тут же схлопотал подзатыльник и был выгнан. За что? Да за то, что я зашёл в синагогу с непокрытой головой! А в следующий раз, через несколько дней, я оказался на другом конце улицы и, уже основательно подготовившись, зашёл в православный храм. И что? Я снова был с треском выгнан, на сей раз за то, что вошёл внутрь в головном уборе! Вот так ещё в детском возрасте я был «отлучён от церкви». От обеих сразу, – подытоживает он, заразительно смеясь.
Его философствования на религиозные темы очень своеобразны. Думаю, что с богословской точки зрения они не выдерживают никакой критики, а то и вовсе, могут быть причислены к ереси. Но насколько глубоко он чувствует по-христиански, насколько мудро по вере разрешает он спорные житейские вопросы – этому можно подивиться! Откуда у него это, откуда у этой, в том числе и «нехристи», ещё в детстве отлучённой от всевозможных конфессий, такое глубинное восприятие христианского мировоззрения?!
Когда говорят «Богом меченный» – это, видимо, и о нём… †
«Если человек жаждет, ему всё равно какого цвета кран…»
(митр. Антоний Сурожский)
…от бабушек
Оба моих родных деда погибли в Отечественную – один ушёл добровольцем, второй по мобилизации.
Дедушка Лёва пропал без вести, а полвека спустя нашлось заключение о его смерти, завизированное немецким врачом… Он был коммунистом, причём, честным коммунистом и я думаю, что размышления о его возможной религиозности беспочвенны. А как к этому вопросу относилась моя еврейская бабушка, его жена – не знаю. С детства помню её причитания по всяким житейским поводам – «Господи, грехи наши тяжки» и «Боже, твоя воля». Имела ли она ввиду конкретного Бога, или это была просто словесная отдушина – не спрашивал. Но в том, что это шло от души, а не было словоблудием всуе – в этом я уверен. Бабушка никогда не красовалась, не стала бы она подыскивать «нужные» слова и в моменты тяжкого вздоха…
