Музыка пчел

EILEEN GARVIN

THE MUSIC OF BEES

This edition is published by arrangement with The Friedrich Agency and The Van Lear Agency

Серия «В ожидании чуда»

Перевод с английского Марии Рухаленко

Оформление обложки Екатерины Елькиной

© Eileen Garvin 2021

© Рухаленко М., перевод, 2021

© ООО «Издательство АСТ», 2022

Всем непокоренным созданиям

и тем, кто их любит

1

Ориентировочный облет

Если считающие, что новая колония состоит исключительно из молодых пчел, которые были вынуждены мигрировать из-за старых, исследуют этот рой, то обнаружат, что часть его весьма потрепана, а часть молода настолько, что едва может подняться в воздух.

«Лангстрот об улье и медоносной пчеле,

руководство для пчеловода» 1878 года

У Джейкоба Стивенсона был самый высокий ирокез за всю историю старшей школы «Худ Ривер Вэлли». Насчет этого он был уверен еще до того, как это официально зафиксировали в ежегодном альбоме. Там на его голове возвышался настоящий черно-синий шедевр – сорок два сантиметра в высоту. Ну почти сорок два, больше тянет на сорок один и одну третью сантиметра, – но все-таки достаточно высокий, чтобы завистники не возникали. Джейкоб растил его целых полгода, разделяя на четыре шипа; нужной длины тот достиг только в прошлом году, перед весенними экзаменами.

Этим утром он критично осмотрел себя в зеркале и испытал немалое удовольствие от того, что ему удавалось поддерживать ирокез уже больше года, несмотря на непредвиденные трудности. С ирокезом ты всегда борешься против притяжения – и в какой-то момент, конечно, проигрываешь. Надо быть реалистом. Главное – сохранять максимальный объем на протяжении дня. Поникший ирокез – страшный конфуз, особенно для парня восемнадцати лет. Для поддержания прически Джейкоб испробовал множество средств – яичный белок, воск для укладки бороды, лак для волос и даже какой-то клей по дереву (и вот от этого было хуже всего). В конце концов он пришел к выводу, что лучше всего подходит смесь самого твердого воска и профессионального спрея для волос.

Вечером перед весенним концертом их джаз-группы Ной Кац снял с него официальные мерки. Они тогда оба были в черных смокингах, которые джазисты «Худ Ривер Вэлли» донашивали друг за другом последние двадцать лет. Джейкоб считал, что его волосы чудесно оттеняют пудрово-голубой пояс и бабочку. Он позировал Ною со своей трубой, а тот не переставал хихикать, наводя на него телефон, который в его лапище казался просто крохотным. Щеки Ноя тряслись от смеха:

– Улет, Стивенсон!

Кац был простой и добродушный парень. Они подружились еще в пятом классе, в школе «Мэй Стрит Элементари», где тоже играли в группе – Джейкоб на трубе, Ной на тромбоне. У Ноя ирокеза не было. Но у него были совершенно сумасшедшие кудряшки, которые он называл «моя проблемка». В отличие от Джейкоба, он и не пытался заставить свои волосы бороться с гравитацией, а позволял им лежать как заблагорассудится – в основном чтобы досадить матери.

– Держитесь, дамы! – пропел он, разворошив свою шевелюру так, что она стала напоминать пушистый одуванчик и щелкнув заодно и самого себя. Потом они с Джейкобом завалились в пикап Ноя и рванули через весь город к школе. Как и обычно, они опоздали, и мистер Шафер взбесился, но он как будто бы всегда искал причину на них наорать, так что ничего особенного тут не было.

Воспоминания об этом вечере всегда вызывали у Джейкоба улыбку. Он повернул голову направо, потом налево. Череп у него был гладко выбрит, но на обоих висках то там, то тут начала пробиваться щетина. Он повернул кран над раковиной, смочил махровое полотенце для рук в теплой воде и провел им по голове. Выдавив на ладонь мягкое облачко пены для бритья, он похлопал по щетине. Белая пена безлико пахла лимоном, как в какой-нибудь лечебнице, и его слегка затошнило. Он вдохнул через рот и взял бритву.