Брат как-то сказал мне одну фразу. Главный враг человека – он
сам.
Как же это справедливо!
Жаль только, что мы понимаем это слишком поздно.
Правда теперь Тамерлан говорит, что пока человек жив ничего не
поздно.
Тамерлан жив.
И я жив. Только вот почему-то назвать свою жизнь настоящей,
нормальной полноценной я не могу.
Я знаю, что и Там не может. Но у него хотя бы появился шанс.
Зоя снова с ним. Я знаю, что все сложно. Мы говорили с братом.
Светлячок потеряла мужа, её дочь – дочь нашего Тамерлана – серьезно
больна.
Тамерлан теперь нужен Зое как донор, она ждет ребенка. Отношения
у брата и его любимой женщины сложные. Сам он мне мало что
рассказывает. Но у меня в доме есть шпион.
И это даже не мама. Айна. Женщина, которая заправляет всем в
доме Тамерлана. Мы часто созваниваемся с ней. Она рассказывает
новости. Спрашивает обо мне. А что я могу сказать?
Я вижу. Я стою на ногах.
Можно сказать – твердо стою. Я занимаюсь строительством. Да, я
не архитектор, не конструктор, не художник не строитель. Я все
вместе. А еще я экономист. В общем, я участвую в проектах с нуля,
задолго до фундамента, и до последнего заехавшего в дом или
квартиру жильца, или арендатора, если речь идет о торговых
площадях, которые мы строим, чтобы сдавать внаем.
Я некоторое время работал на Севере. На Дальнем Востоке. Мы
занимались строительством в основном небольших микрорайонов,
компактных комплексов, коттеджных поселков.
Сейчас я параллельно работе учусь заочно, все-таки архитектура
меня действительно сильно увлекает. Третье высшее лишним не
будет.
Кто бы мог подумать, что мажор Умаров, которого многие считали
тенью успешного брата добьется успеха, будет столько пахать,
вкалывать, да еще и учиться?
Кто бы мог подумать, что Умаров останется одинок, несмотря на
славу самого завидного холостяка будет жить как отшельник?
Почти четыре года. Чуть больше, чем четыре года.
Нет, это не значит, что я живу совсем как монах. Сначала был
момент, пустился во все тяжкие, но это очень быстро прошло.
Очень быстро. Меня еле-еле на пару недель хватило.
Потом… Потом суп с котом, как любил говаривать мой дед, тот
самый с котором мы смотрели старые фильмы, слушали песни.
«Надежда – мой компас земной» - это же как раз от него.
Надежда. Моя фантомная боль. Знаете, когда тубу уже что-то
отрезали давно, а оно болит.
Каждый день болит. Ноет, тянет, иногда дергает до дрожи.
Мне казалось, что я забуду, что время лечит. Видимо, у этого
лекарства слишком пролонгированное действие.
Слишком.
Столько времени, а я до сих пор помню ее запах. Иногда мне
кажется, я его чувствую, тогда я стараюсь быстро закрыть глаза,
чтобы попытаться услышать знакомый голос. Словно я снова слеп.
Иногда я думаю, что, если бы я все еще был слеп мне было бы
проще найти ее.
Или понять, что ее нет. И это навсегда.
- Она сюда не приезжала, и вообще, мы эту тварь неблагодарную
давно не видели! Как бабушка умерла, так и… А она обещала помогать.
И вообще. Квартиру бы свою могла нам подарить, у меня дети, а она
все равно там не живет!
Помню, как хотелось показать этой наглой тетке кто на самом деле
«неблагодарная тварь», но я промолчал тогда.
Надежда обещала, что вернется через две недели. Но она не
вернулась. Не писала, не звонила. Никому. Ни мне, ни Тамерлану, ни
даже другу ее отца Товию.
- Нет, Ильяс. Я знаю ровно столько же сколько и вы. Я не стал бы
скрывать ее, честно. И сам уже беспокоюсь и хочу навести справки.
Да, ее отчим Леонид тоже ничего не знает.
Я только вернулся после обследования. Все еще был слеп и на
коляске. Но я заставил Тамерлана отвезти меня в родной город
Надежды.
Она туда не приезжала. Не появилась ни на квартире родителей, ни
у родной тети, которую я вряд ли бы назвал родной.
