Это было отвратительно и сырое утро. Но все же я мечтал вернуться обратно на дождливую улицу.
В доме было душно и воняло перегоревшим маслом, как в дешевой бургерной.
Я возненавидел это утро и достал из внутреннего кармана плаща фляжку. Дешевый бурбон обжег мне горло, и все стало еще отвратительнее.
В комнате, вокруг разбитой колонки, словно черви, ползали эксперты. Подозреваемый сидел на стуле, совершенно спокойный, до тошноты невозмутимый.
– Специальный агент Маккинли. – представился я и небрежно сунул ему свои документы. – Мне нужно задать вам несколько вопросов.
– Раз это необходимо. – вежливо ответил мне подозреваемый.
Все они такие вежливые.
– Что случилось с вашей колонкой? Мистер… – я еще раз заглянул в бумаги. – Робертсон.
– Она сломалась. С каких пор ФБР занимается сломанной электроникой?
– С тех самых. Сначала сломанная колонка, затем разбитая клавиатура и вот вы уже на смерть забиваете свою жену кондитерской лопаткой. Проецирование непроизвольной агрессии.
– Вам не кажутся эти ассоциации бредовыми?
– Бредовыми мне кажутся фильмы Дэвида Линча, все остальное моя работа.
– У меня были проблемы с воспроизведением музыки. Я подумал, что провод где-то перетерся, потянул его и колонка упала. Только и всего. Я не хотел бы тратить ваше время напрасно. По таким мелочам.
В отделе бихевиористики, откуда меня перевели сюда, мы считали мелочи самым главным.
– Это решать не вам. – ответил я. – В ближайшее время мы свяжемся с вами.
– Я нахожусь под подозрением? – все также спокойно спрашивал Робертсон.
– Не беспокойтесь. Вам лишь назначат психотерапию. Уроки управления гневом раз в неделю.
– В этом нет необходимости.
– Не волнуйтесь. Это никак не повлияет на вашу жизнь, карьеру… Психотерапевтов посещают все. Даже у Трампа он есть. Вам нечего бояться или стыдиться.
– Я надеюсь, вы разберетесь в этом недоразумении. Потому что у меня, в отличии от Трампа, плотный график работы и нет времени на психотерапевтов. – Роберстон вышел, оставив меня и экспертов в одиночестве.
Я знал, что он виновен. Слишком уж хорошо держится этот сукин сын, пока его дом переворачивают вверх дном. Да еще и обвинил нашего президента в праздности. Я таких насквозь вижу. Не зря же я специальный агент ФБР.
Не зря же отдел по делам связанным с проецированием непроизвольной агрессией будущая надежда закона. Надежда Америки.
Я вышел на улицу, и промозглый ветер ударил меня по лицу. Я вижу его насквозь. После того ублюдка Мартина. Он тоже держался. Контролировал ситуацию. Кошка, видите ли забралась на стол и опрокинула модем. А потом администратора его провайдерской службы нашли с вырванным сердцем в собственном офисе.
То окровавленное тело всплыло перед глазами. Капли дождя стекающие по лбу тщетно пытались смыть это видение. Я сморгнул, вновь залез под плащ и сорвал с предплечья никотиновый пластырь.
Все эти пластыри, жвачки, спреи, книжки Алена Карра – дерьмо. Я затянулся и опустил взгляд в мутную лужу. Я вижу тебя насквозь, Робертсон.
