Мысли и Пыли Сбор

Когда веришь, ждёшь.

А кто умеет ждать, дождётся.

Приветствую тебя, читатель.

Это мысли и пыли сбор. Всё, что в нём находится, лежало долго и ждало. Или я лежал долго и ждал, когда же меня попросят отправлять это в мир. Дождался…

Просят, и я уж не знаю, чего они просили, но, видимо, они это здесь получат.

Редактор сделал всё, запятая, что смог.

Осталось вам.

Осилить – это громко сказано для такой вещи. Начнём хотя бы с того, чтобы принять это всё. Ну и дальше как аппетит у вас разгуляется.

Будут короткие вещицы, вещи средней комплекции и то, что называется вещь. Их тоже будет немало.

Очерёдность не важна. Скорость прочтения я бы где-то убавил чуть-чуть. Ну-с-с… Думаю, можно. Начнём…

Мы слишком любим своё положение.

Всем хочется слушать, как нам охренически невыносимо и как нам при этом прекрасно живётся. Но годы берут своё, и я не о себе. Я о всех. В целом, пока ещё, мире. Динозавров грохнуло. Наша очередь продвинулась. Но там дельфины сзади уже плавниками просят побыстрее. Я им так, по-товарищески.

1000 лет. Минимум.

Почти факт. Почему? Потому что может и меньше.

Ну, предположим, больше.

Если так, то тысяча лет минимум. Потому что что мы сделали, открыв нашу первую тысячу?

Окрестили Крестом!

Я же говорю, тысяча лет. Даже максимум. Как открыли, так и закроем нашу эру. Крестом. У одних почти получилось. Почему почти? Потому что нехрен.

Да и какой нашей эры? Людям всегда нравится ставить везде слово "наше". Луна "наша". Солнце "наше". Земля подавно. Всё вокруг нас, и все вертятся. Только звери об этом не знают. Вернее, знают, но ждут. Не говорят, потому что бесполезно. До этого явно было лучше. Кто, нелюди или люди были там, но Иисус, по крайней мере, был жив. Получается, что он не наш, он оттуда. И там он был жив. Ну конечно опять же, как он жил там… Ну хотя бы не так, как он кончил. У нас… Здесь…

И вот выпили для смелости, закусили. Окропили всех с горы. Понеслась НАША эра.

Первая тысяча.

Волнительно. Непонятно.

Ясно только то, что больше Христа мы так не сможем. Да и зачем, когда вокруг ещё много кого вешать, сжигать, потому что они говорят как он, его словами, такие красивые, рыжие, белые с зелёными глазами. И вообще, как он, говорят только в церкви. Но церквей он не ставил. Так вот, второго раза с ним не случится, ну а с остальными почему бы и нет…

Хотя бы за то, что они согласяться. Но никто их не спрашивал. Были и умы, и любовь. Большие подвиги и прорывы в области медицины, путём опять же кровоизлияния. Ну не отошли ещё от Христа. Рабство манило к себе.

Ну, итак, вот где-то тысячу лет. Волнительно и непонятно. Но с согласием.

Вторая тысяча.

Уже ничего особенного. У обычных людей. А у богемы и царей… Всё, что Иисус говорил не делать, делают и преуспевают. Ну а чё, его уж нет. Тысяча лет прошло. Зудел, зудел чё-то. Не надо, не надо. Веси, где ты там. Мы тут, нам тебя не слышно. Ты в земле. Или в небе. Хрен тя пойми. И вот так они там. А у этих, обычных, новшество. Поэзия, литература. О том, как они смотрят на тех, кто не у них. И о том, как они становятся теми, о ком писали, и о том, как не хотели быть, но стали и куда деваться.

Ну там по-разному ещё.

Потом радио, телевидение. Интернет. Всё то же самое, что и две тысячи лет назад, только ещё и наглядно и с хорошим звуком. И кто-то, может, и не согласится. Прогресс.

Пошла третья.

События страшные, грандиозные, любопытные.

Без мата никак.

Ну, шо могу сказать. С децибелом орать только остаётся.

Ну и кто мне скажет, что мы протянем дольше?

Тысяча лет. Максимум.

Если же вы хотите, чтоб было минимум, то нам явно нужно оглядеться назад, до нашей эры. И посмотреть, как они там жили так долго без пенициллина и удобств туалета. Потому что, если дело в голове, то это всё-таки, кто бы ни ворчал, поправимо. Но станут ли меня слушать, если потом повесят и скажут: "Наша эра настала, он не прав!" Потом: "Что был прав!" И вот их последняя тысяча пошла. Всё же дело в голове.