Я стану своим спасением.
Я приду с Восходом и задержусь…
Вокруг пронзительно-оглушительная тишина. Я ей не удивляюсь, меня уже давно окружает безмолвие – оно приятно обволакивает, словно мягкий хлопковый плед, это спокойствие в уединении, гармония одиночества. Как в детстве, когда я пряталась ночью под одеялом, погружаясь в свой, по-настоящему реальный, мир.
Бросаю взгляд на электронные часы, что стоят на кухонной полке, белым по черному на циферблате: ”4:00 am”. Снова этот промежуток между ночью и днем, и снова я не сплю – лишь пожимаю плечами по поводу очередной «случайности» – их было слишком много за последние годы.
Вспомнился первый раз, когда я так же, как сегодня, застала день в его промежуточный час. Сейчас прошлое кажется таким далеким, словно из другой вселенной, и все же я помню его, гораздо отчетливее, чем хотелось бы. Тогда я тоже смотрела в окно, наблюдая за сменой ночи и дня – за их встречей, за их прощанием, и задавалась неожиданным для себя вопросом: чем же заняты люди в 4:00? Какая-то непонятная середина. Ложиться? Вроде бы поздно. Окончательно проснуться? Разве не рано? В этот час мир замирает, все погружается в естественную тишину. Уже разошлись по домам и рухнули в мягкую постель любители ночной жизни. А ранние пташки только проснулись к утренней смене и собираются готовить завтрак с крепким кофе.
В этой тишине, в этом заме́ршем на час мире ты больше не можешь прятаться за шумом суетливого дня, за праздностью вечера, не сумеешь переключить внимание или убедить себя, что ты очень занятой человек и тебе некогда думать о пустяках, – нет, в 4:00 ты отчетливо слышишь Себя; даже если не хочешь, ты все равно слышишь. Этот голос, что шепотом идет изнутри, ненавязчиво, не подавляя словами, не осуждая, не одобряя, словно диктор, читающий сводку новостей на радио; этот голос говорит с тобой, рассказывает о самом потаенном, высказывает вслух те догадки, которые уже давно смутным бликом отражались в сознании, а ты каждый раз отмахивался от них, как от чего-то ненужного. В 4:00 не спрятаться, и Голос шепчет – шептал мне в Тот день, шепчет и сейчас.
Медленно встает рассвет. Показывается еле заметная полоса света, словно кто-то забыл выключить фонарик, и вот его батарейки уже практически сели, но он держится из последних сил, оставляя еле заметную полосу блеклого свечения. Ее движения сложно уловить, но она непрерывно становится все шире и шире, и наконец ты видишь цвет. Это никому не известный художник решил, что нашему миру не хватает красок. Взяв бледно-розовую акварель, он одним мазком пропускает ее через все полотно, и на наших глазах рядом с голубым, туманно-белым появляется розовый. Облака проплывают совсем близко – они как маленькие резвящиеся дети, которых отпустили погулять, – пробегают через это пятно цвета, он окрашивает озорников в розовый, желтый, оранжевый, и они уносятся дальше – яркие предвестники рассвета. За считаные минуты меняется все – казалось бы, тот же мир, но уже совсем другой.
Сколько рассветов я видела? Не сосчитать. И все они были разными. Наблюдая за светом, что настойчиво врывается в темноту, теряешь связь с реальностью и не всегда сразу понимаешь: «А в каком я сейчас городе, стране?» – свет стирает все грани, и каждый раз, словно гонимая ветром, следом за ним идет неизвестность.
Вижу первый луч солнца. Он ослепляет яркостью и чистотой. Не выдержав, закрываю глаза – это не сильно помогает, он продолжает настойчиво прожигать тонкую кожу века. Врывается между грудей, и я уверена: если обернусь, увижу, как луч выходит из спины, пронзив меня насквозь. От этого света нет тепла, нет боли, нет наполненности, нет пустоты. И я понимаю: неважно, буду я спать или бодрствовать, буду стоять здесь, позволяя солнцу слепить меня, или убегу вглубь комнаты и спрячусь в углу – это неважно, солнце все равно поднимется, и новый день настанет. Смотря настоящему в глаза, спрашиваю в пространство: «Где в этом мире Мой рассвет?»
