Штрайхер Александр Яковлевич
Бабушка и хулиган. Избранное разных лет.
В книге собраны произведения Александра Штрайхера с 1980-х по настоящее время – пьесы, рассказы, эссе, стихи и подборки фраз.
В качестве журналиста под различными псевдонимами (Александр Норин, А. Норин, Ш. Александров и др.) автор много печатался в русской и русскоязычной прессе, изда-вал две газеты. Входил в литературную студию «Круг», которую вел поэт Юрий Михайлик.
А. Штрайхер – одессит и десятилетний отказник, что на-ложило отпечаток на интеллектуализм и стиль его работ.
Книга может быть интересной для читателей, ищущих оригинальность мысли и точность ее формулировки.
Copyright by A. Shtraykher
Иллюстрации авторские
ЧУДАК В СТРАННОЙ ШЛЯПЕ
Посвящается В. Спитковскому
Солнце, бросая вычурные тени с трепетом пробивалось сквозь нежную листву платанов. Почему-то никто из про-хаживающих по Бульвару никуда не спешил, ни старики, ни дети. Еще не настало время бледных лиц и нервно сну-ющих рук. Еще догорал, доедался реальный социализм с его дряхлыми, жалкими и жадными вождями, было тихо и спокойно. Еще было скучно, и солнечные зайчики выхва-тывали из полусумрака Бульвара очаровательные детские и женские лица, весело вспыхивали в глазах. Бульвар неж-но, осторожно потягивался в ожидании вечерней прохла-ды, громкого смеха и влюбленных парочек.
Вздохнув, Он вытер платком пот с лица, лысины и вну-шительного затылка.
– Жара, – веско отметил Он, ни к кому, собственно, не об-ращаясь.
Но уже было не так жарко. Уже потянуло с моря, cлегкa обдувая вогкую шею.
– Хорошо! – и как в предыдущие годы Он сторожно опус-тил свой немалый вес на вторую от Памятника скамейку.
– Не так давно покрасили, – отметил Он, нащупывая сни-зу пупырышки краски. Он имел обыкновение отколупы-вать их и если скамейку недавно красили, то Ему потом долго приходилось стирать прилипшую краску, сплевывая на пальцы.
В этот раз такси ждало за углом – придется сразу же вер- нуться в аэропорт. Ничего не поделаешь – дела… Ведь он и так уже два года пропустил, не появился на Бульваре во время цветения акаций. Сперва болела жена, потом с Ним случился… Первый звонок. Мог быть и Последним. Но в этом году Он вырвался – хоть и на один день! Во время цветения акаций. Сперва болела жена, потом с Ним слу-чился… Первый звонок. Мог быть и Последним. Но в этом году Он вырвался – хоть и на один день!
А здесь, здесь как-будто ничего не меняется. Все то же самое. Те же дети – все-таки, наверно, другие. Те же де-вушки, а может и не те. Тот же чудак в странной старой шляпе. Сколько Он себя помнил, столько помнил эту шля-пу и этого чудака. А может это другой чудак? Может это сын того чудака, которого Он впервые встретил здесь, на Бульваре, сорок, да нет, больше сорока лет назад? Ведь, действительно, тому сейчас было бы под восемьдесят, а этому – ведь не больше сорока!
Он поднялся и впервые за все эти годы пересек Бульвар и опустися на скамейку рядом с чудаком в странной шля-пе. Вблизи она смотрелась еще более странной и ужасно старой. Точнее, не старой, а старомодной. Будто лежала она долго-долго где-то в музее под стеклом, а потом при-шел вот этот чудак и достал ее. Таким же старомодным было и лицо под шляпой, с тяжелым выступающим подбо-родком и длинными носдрями слегка крючковатого носа. Лицо, вроде, и молодое, но устремленный в никуда взгляд как-то необяснимо старил…
– Скажите, – Он не знал, как спросить. – Скажите, это ведь ваш отец сидел раньше на этом месте?
