– Ваше Величество, Ваше Высочество, дамы и господа, – прожектор осветил лицо очаровательной девушки с россыпью веснушек по лицу, и весь зал замер в ожидании. – Позвольте предоставить слово лауреатке Нобелевской премии по физике, Тоне Хван.
Тоня поднялась на трибуну и хитро улыбнулась. Она всегда так делала, когда волновалась. Высокая блондинка с ровным каре и фирменной красной помадой на губах. Её образ был знаком многим и до этого торжественного момента. Молодая девушка, защитившая пару лет назад докторскую и задавшая тренд на изучение квантовой физики. Впервые за долгое время лицом своего поколения стала учёная.
– Хочу начать свою речь с благодарности королевской семье, нобелевскому комитету, коллегам и друзьям. Получение Нобелевской премии по физике – величайшая честь и не менее великая ответственность. Мы, учёные, дарим миру свои открытия, посвящаем жизнь благу всего человечества. И для меня честь зваться не только лауреаткой Нобелевской премии, но и быть голосом нового поколения исследователей. Дерзайте коллеги, и ваши имена засияют в зале славы священных наук, – когда аплодисменты стихли, Тоня продолжила, – Я не могу не упомянуть одного очень важного человека. Он был рядом со мной с самого начала моей карьеры. От университетских парт и до этого момента. Сейчас он за много километров отсюда, только вернулся с тренировочного полигона и смотрит эту трансляцию. Лётчик и астронавт, Октавиан Александр Кроуфорд. Дорогой, давай поженимся. А, кстати, мой самолёт через три часа, так что простите, я побежала на рейс.
Тоня Хван, запихнув в карман брюк коробочку с медалью, побежала через весь банкетный зал к выходу. Снизу её уже ждала машина. Быстро доехать до отеля, схватить чемодан, сдать ключ и свинтить в Хьюстон. Работа в центре Джонсона, подведомственном NASA[1], её ждать не будет.
Тем временем в центре подготовки астронавтов творился полный хаос. В центре шторма находился Октавиан Кроуфорд, он был своего рода оком бури. Вокруг происходит много всего: кто-то рассыпался в поздравлениях, кто-то вскрикнул от неожиданности (капитан ставит сотку, что это был Эрик), а кто-то просто пребывал в шоке. Вот и Октавиан молча гипнотизировал маленькую красную коробку с кольцом из белого золота. Тоня опередила его меньше чем на сутки. Она не подождала возвращения в Хьюстон, не сделала предложение наедине. Тоня взяла и заявила всему миру, что собирается выйти замуж за капитана Кроуфорда.
«Ну что же, это в её стиле», – Октавиан откинулся на спинку дивана и хмыкнул. Все вокруг удивлённо на него уставились. Что это за реакция такая?
– Она меня обогнала, – Кроуфорд показал коллегам-астронавтам бархатную коробочку. Первыми рассмеялись Фредерик и Джереми, за ними подхватил Октавиан, и веселье прокатилось волной по комнате отдыха.
***
– Дорогой, может, ты не полетишь? У меня плохое предчувствие, – привычно игривый тон Хван, которая уже два года как Кроуфорд, сменился на серьёзный.
Отвратительно холодный, немного скрипящий голос, тяжёлый взгляд и скользящие по смуглому лицу Октавиана длинные пальцы – сегодня Тоня какая-то другая. Кажется, что она действительно переживает, но ведь всё всегда проходит хорошо, верно? На счету у Октавиана огромное количество вылетов, но в этот раз что-то было не так. Интуиция никогда не обманывала Тоню. На невыспавшемся лице учёной беспокойство расцветало всё ярче и ярче. Настолько, что сам Октавиан расхотел участвовать в миссии. Летать вообще было страшно, но хриплый голос и неловкие движения жены пугали ещё больше.
Прикоснувшись к щеке жены, астронавт поцеловал её слишком мягко, слишком интимно, слишком…для пряток за несколько минут до старта. Даже если команде предстояло прыгнуть в кротовую нору – никто из астронавтов не боялся рисков. Одно но – никто из людей на тот конец кротовой норы не отправлялся и уж тем более не возвращался.
