Первое, что понял Росс, когда открыл глаза, так это не понял, что их открыл. В обоих случаях темно было одинаково. Голова гудела как растревоженный пчелиный улей, а тело ныло так, как обычно бывало после часового спарринга с Хэнком, то есть, живого места на нём не оставалось вообще. Всё болело, всё было не так, и не там. Росс ощупал лицо, нашёл пару свежих ссадин и, судя по резкой боли, хороший фингал под правым глазом.
– Эй. – Тихонько позвал он. – Чего так темно-то?
– Чего эй, – отозвался кто-то рядом – лежи спокойно, темно ему.
– Бизон?
– Нет, это Кемет второй, Комуник, король Таваско блин.
– Бизон. А чего так темно?
– А как, по-твоему, должно быть ещё под землёй?
– Под землёй? Мы же в донжоне, или…, да! Ох, ма-а-а!
– Да не ори ты так ради неба! – Полушёпотом просипел Бизон. – Тут и так всё время что-нибудь рушится! – И где-то не далеко, что-то гулко грохнуло. – Во! Говорил же.
– Как такое могло произойти?
– Ничего удивительного, тут же сплошной карст, да ещё говорили, по крепости последователь Норея погулял, так?
– Так.
– Ну вот.
– А что за карст?
– Совокупность процессов и явлений, связанных с деятельностью воды, которая растворяет горную породу, тем самым обогащая самоё себя.
– Вот это да!
– А ты думал, что Бизон неряха и пропойца? Я, мил друг, в Гамале горное дело изучал, пока историей не увлёкся.
– Погоди, какие горы? Вся Боулекская марвелла сплошные долины да леса и…, снова долины.
– Вот тут ты не прав, если внимательно присмотреться, то остатки небольших гор тут всё-таки можно увидеть. От Бреги до Боулека тянется гряда небольших холмов, среди этих холмов попадаются небольшие скалы, вот на одной такой из них и построили в своё время Бреги. Вернее, Бреги это Джезарийское название, Валлук, вот как это место называлось раньше. Древние горы тут были когда-то, лазили козы по горам рогаты, тих и задумчив, суров был сей край, но пришёл цверг и построил сарай. И сарай этот Валлуком назвал.
– Тебе не кажется, что сейчас не самое удачное время для истории со стихами?
– А что ещё делать?
– Выбираться, конечно, что ещё!
– Я вроде как бы ранен, если ты не забыл, конечно, и сам передвигаться не могу.
– Но я-то могу. – Росс попытался приподняться, но смог пошевелить только руками. – Что такое?
– Наверное, привалило чем-то.
Ханди ощупал себя и понял, что его от груди и ниже засыпало землёй и камнями. Просто при обрушении часть земли съехала внутрь башни.
– Это хорошо, что я головой не к стене лежу, а то бы мы с тобой не разговаривали.
– Откуда ты знаешь, как ты лежишь?
– Наверно глаза к темноте немного привыкли, кое-чего сумел разглядеть, вон ты, вот комната, вон выход, завален правда, но не сильно, откопаться думаю, можно будет.
– Я уже час тут таращусь и ничего у меня не привыкло.
– Я всегда в темноте неплохо видел. – Росс стал откидывать мелкие камни и отгребать землю. Как только начал восстанавливаться кровоток, тело заломило, колючки забегали по кровеносным сосудам, заставляя Росса периодически останавливаться.
– Чего ты там возишься?
– Я целый час был придавлен, эх, должно быть рожа у меня сейчас синюшная, как у покойника. Да, кстати, ты никого больше не слышал? Я к тебе не один шёл.
– Я знаю, ты первым сюда вошёл, когда всё случилось, а Бык с Хумом, похоже, не успели.
– Они там с кем-то из знакомых Хума на первом ярусе задержались. – Росс потихоньку стал сгибать и разгибать ноги. – Потом бросились сюда, кричали что-то. Теперь я понял, чего они орали. Вообще удивительно, что башня выстояла.
– Не думаю, что вся она уцелела, ведь от третьего яруса башню строили люди.
