1
– Нам стоит сделать заявление, причём как можно скорее, – сказал один из членов штаба, слегка покачиваясь на стуле.
– Сделав заявление, автоматически признаем, что мы переживаем из-за сказанного. Впрочем, любая наша реакция будет на руку оппоненту! – возразил Игорь, начальник предвыборного штаба. На протяжении всего собрания он взволновано ходил по офису, двигал стулья и перекладывал ручки со стола на стол.
Дискуссия в офисе безрезультатно длилась уже второй час. Их кандидат, Сергей Шепелев, согласно социологическим опросам занимал второе место по своему округу с небольшим отставанием в два процента, но сегодня, всего за две недели до выборов в областной совет, он имел неосторожность сказать в прямом эфире, что поддерживает церковь Московского патриархата.
– Ты предлагаешь никак не реагировать? – воскликнула девушка, отвечающая за агитацию в социальных сетях, – да Науменко сейчас радостно потирает ладоши, уже завтра утром весь округ будет читать о «ненавистнике украинской автокефальной церкви»! Молчать нельзя ни в коем случае, ни в коем!
Игорь подошёл к окну. Он был очень зол на своего босса, до сегодняшнего дня он думал, что этот человек дважды подумает, прежде чем что-либо сказать. Конечно, религия – сильнейший политический инструмент, иногда даже мощное оружие, но им надо уметь пользоваться, чтобы не навредить себе самому.
Спор коллег по штабу продолжался ещё двадцать минут, после чего раздражённый происходящим руководитель постучал ладонью по столу и сказал:
– Вы сами видите, даже если провести голосование в этой аудитории, то оно ничего не даст, ибо почти каждый имеет свою точку зрения, – Игорь отодвинул ноутбук и сел на стол, – поэтому я, как ответственный за нашу многострадальную предвыборную кампанию, решил, что мы пока не будем реагировать на это. Завтра в 8:00 собираемся здесь и обсудим проблему непосредственно с виновником.
Он не получил никакого ответа от коллег, но он на него и не рассчитывал. Выйдя из офиса, Игорь сел в машину и отправился на свою съёмную квартиру. Он был морально разбит, так как много усилий им было потрачено на эту кампанию, а такая мелочь ставит всё под угрозу. Также за победу на выборах Шепелев обещал ему гонорар в семь тысяч долларов помимо основной зарплаты, и это не могло не мотивировать Игоря к победе. Да и начинать карьеру политтехнолога с поражения на выборах ему вовсе не хотелось.
Житомир готовился ко сну, машин и общественного транспорта на дорогах становилось всё меньше. Игорь ехал не спеша, раздумывая о том, как можно минимизировать ущерб от «религиозного удара» по кампании. Но мыслей не было. Абсолютно.
Дома Игоря встретила его девушка Кира. Она уже знала о произошедшем и по выражению лица парня поняла, что решения проблемы у него не появилось. Поцеловав Игоря, она сказала:
– Идём кушать, ты, наверное, слона съесть готов.
Они ели молча, Игорь уже ни о чём не думал и просто хотел, чтобы этот день скорее закончился. Кире категорически не нравилось наблюдать парня в таком состоянии, поэтому она прервала тишину:
– Что ты решил?
– Я выбрал бездействие, – глядя в тарелку ответил Игорь, – если мы сделаем какое-то заявление, это будет показателем слабости.
Кира встала с диванчика и, положив тарелку в раковину, сказала:
– А твоё настроение сейчас – это не показатель слабости?
Эти слова по непонятной ему самому причине у Игоря вызвали лёгкий холодок по спине. Кира была права, слишком рано он повесил нос. Штаб ещё не имеет даже абстрактной информации о падении рейтинга, а их главный конкурент, Елена Науменко, пока никак не использовала то злосчастное интервью. Понятно, что это дело времени, но ведь не факт, что она правильно использует сие орудие.
