2010 год, осень. Окраина Москвы, ресторанчик. Уголок, огороженный ширмой, тусклое освещение. На столе две чашки кофе, рюмки и графинчик с водкой. Рюмки пусты: мы оба не пьем.
Мой собеседник – пожилой мужчина болезненного вида. Очень худой, желтоватое лицо, запавшие глаза. Пиджак ему явно велик.
Я сижу напротив. Это мой первый заказ на написание книги. Кто-то посоветовал моему визави нанять меня в качестве исполнителя. Я никогда не писала книг, умею только короткие тексты. И еще умею редактировать. Наверное. И вообще я в профессии недавно. Мне немного не по себе. Он говорит очень тихо, приходится вслушиваться.
– И тогда они сказали, что жить мне осталось месяцев семь. Может, год, если повезет. Понимаешь, деточка, я совсем не испугался. Я столько раз умирал – умру еще разок, ничего. Страшно только, что не останется после меня ничего. Знаешь, сколько всего вот здесь? – он кладет руку на грудь. – Хочу передать. Пусть знают, каким я был, чего достиг и как. Ничего не скрою. Это сейчас я известный бизнесмен и благотворитель, а как я к этому пришел? В общем, книгу хочу написать. Как думаешь, девочка, успеем?
– Успеем, – говорю, а сама, конечно, ни черта не уверена.
– Значит, постараемся, – тянет он. – Но времени мало, а рассказать мне надо много. Готова со мной работать?
– Готова.
– Вот и умница. Мне про тебя хорошо говорили… Значит, поработаем. Заплачу сколько скажешь. И вперед заплачу, а то мало ли… Я человек честный, без долгов хочу уйти. Но есть у меня условия.
И смотрит на меня пронзительно.
– Слушаю вас.
– Писать будешь то, что я скажу. Никаких твоих фантазий, никакого приукрашивания. Сама увидишь – жизнь такую прожил, что Голливуд рядом не стоял. И еще. Других книг в это время писать тоже не будешь. Брезгливый я, хочу от тебя верности. Подумай, сколько она будет стоить.
– Хорошо…
– И второе. Тебе ведь жизнь твоя дорога? Сынок у тебя, я знаю, подрастает…
Вздрагиваю.
– Это вы к чему сейчас?
– Не боись, деточка. – Клиент то ли смеется, то ли кашляет. – Старая привычка. После таких слов обычно слушают внимательнее. Так вот. Я писать-то умею. Стихи раньше сочинял, хорошие стихи. И о себе написать, наверное, смог бы и сам. Только сил совсем нет. Вот поговорим сейчас с тобой, и лягу отдыхать, сутки не встану. И семья моя, и друзья знают, что я все могу сам. И ты знай это, – он пытается повысить голос, но не очень получается. – Ты поняла меня?
