Если раньше мне били в морду,
То теперь вся в крови душа.
И уже говорю я не маме,
А в чужой и хохочущий сброд:
„Ничего! Я споткнулся о камень,
Это к завтраму всё заживёт!”
С.А. Есенин
Дождь. Весь день лил дождь, омывая серый от сажи город. Ненавистные капли оставались на одежде, и тем, кто забыл зонтик дома, от них было не спастись. Люди бежали, стремились укрыться где-то; мокли пакеты, портфели, рюкзаки. Разноликая и разноцветная толпа теперь соединилась в единую крысиную стаю, убегающую с тонущего корабля. Вот так встретил Донецк студентов первых курсов, которые приехали на обучение. Местные побаивались такого нового этапа в жизни, хотя большинству было как-то всё равно. Те же, кто будут жить в общежитии, в основном радовались, и их можно было понять. Этот этап называется взрослая жизнь. Теперь им не будут с утра говорить: „А ну вставай! В школу опоздаешь; вымой тарелку, почисть зубы и т.п.” Да здравствует, как говорится, свобода.
Этот институт ― самый обычный и особо не отличается от других. Государство также, как и для всех других институтов, обеспечивало зарплаты, стипендии, 60% коммунальных услуг, всё остальное зарабатывайте сами! И знаете: зарабатывал же! И в студентах недостатка не было, как на младших курсах, так и на старших, поскольку они либо уходили сами, либо, чтобы их отчислить, нужны были, ну просто железобетонные основания. Контрактники же, как минимум на четыре года оказывались в плену у института. Освободиться от этого плена мог только сам студент: преподавательский состав, деканат и ректорат ему в этом помочь никак не могли. И если какой-то студент-чудак решался уйти, то скорбели о нём действительно все. С советских времён, студенты мало изменились: были среди них отъявленные весельчаки и пьяницы и ботаны, которым было очевидно, что учение свет, а всё остальное тьма. В каждой из групп, как и прежде, существует деление на городских и общажных студентов, последние, очень прочно связаны между собой. Единственное, что поменялось с тех времён, так это то, что из общаги исчез призрак исключённого студента. Чиновники очень постарались, чтобы изгнать его из родных стен.
В общежитии жили разные люди, разного достатка и с разными интересами: у кого-то был компьютер, у кого-то его не было. Там жили смирные и тихие, а также склочные, которые привыкли всегда и везде показывать свой характер. Добродушные простачки, которые, выпив немножко алкоголя, готовы были возлюбить весь мир ― явление нередкое. Короче говоря, в общежитии был представлен весь спектр студенческих возрастов, морали и нравственности. Психологи сидят за компом, пишут свои научные диссертации, берут материал из самых разных источников, но ведь они никогда не задумывались над тем, что если бы они хоть раз зашли в студенческое общежитие, то сделали бы кучу открытий, причём непременно во всех областях психологии. Вот так вот! Зашёл, и бац ― всё понял.
1 сентября 1939 года началась Вторая Мировая война, и хоть с момента её окончания прошло достаточно времени; каждый год, 1 сентября становится началом войны для школьников и студентов со всеми и вся, и как бороться ― никто не знал и до сих пор не знает. А 2 сентября ― это, к сожалению, далеко не окончание этой самой трудной в жизни войны.
А ещё этот проклятый дождь, который мочил красивые и модные прикиды девушек, заливал грязью их модельные и яркие босоножки, разрушал причёски, создаваемые так долго. Поэтому, когда они вошли в институт, сразу же ринулись к зеркалам, чтобы на скорую руку, как-то исправить свой внешний вид, но природа сильнее, и пойти против неё нельзя. Лишь те немногие студентки, которые достали уголочек зеркала и увидели в себе красоту, выглядели естественно и непринуждённо. Мальчиков свой собственный внешний вид мало волновал, и поэтому они без малейшего стеснения, мокрые и заляпанные грязью, вошли в эти не слишком большие и солидные двери.
