Алекс
Оказывается, для того чтобы ваши пути разошлись, достаточной одной вспышки. Всё начинается с мелочей. Эти мелочи оказываются ничем иным, как уничтожителями. Они вмиг разрушают то, что так долго строилось и укреплялось. Глупость, которая снежным комом катится с горы, собирая новые и новые порции снега в виде слов – помогает ворошить мерзкие вещи. Так произошло с нами. Я не знала, что скопленный с годами гнев вывалится таким потоком, что в один счёт убьёт всякую нежность, лёгкость и уют. Мы оба это не знали, потому что бросались больными словами, которые с каждой новой секундой топили нас.
Столько всего, что услышала я и столько же вывалено на Тома не пересчитать и невозможно измерить в каких-то масштабах. Нашим отношениям пришёл крах после восьми лет существования. И это наша общая вина. Рутина, которая затянула и уволокла в свои сети, помогла всему тому, что было сказано. Мои проекты, благодаря которым я опаздывала на матч или приходила под завершение, его тренировки и работа, отбирающие многие силы и наше совместное время тоже сделали своё. Мы отдалились. Казалось, что мы вовсе стали чужими людьми друг другу. Но основной всего стало совершенно другое: я пошла наперекор и не послушала, это стало последней каплей в той чаше, которая постепенно копила в себе проблемы. Я даже не помню, с чего всё началось, потому что ссора закрутилось так стремительно и быстро, что за долю секунды мы успели устроить Армагеддон. В итоге: Том ушёл, хлопнув дверью, которая чуть ли не слетела с петель. Таким я его ещё никогда не видела. За всё время наших отношений, мне не доводилось слышать его крик, и особенно в свою сторону.
– Как же меня всё задолбало, Алекс, чёрт возьми! – скрестив руки за головой, он словно зверь в клетке бродил взад-вперёд, – почему ты не можешь послушать? Это так сложно?
– Мне хотелось, почему я не могу сходить куда-то?
– Потому что это ночью, твою мать! – испепелив меня секундным взглядом, Том со всей дури пнул ножку дивана, из-за чего я вздрогнула, – ты хрен знает с кем шляешься ночью!
– Это был наш общий знакомый, а не хрен знает кто. Мы работаем в одной сфере.
– Мне плевать. Я устал от твоих выходок. Устал от того, что хотел одного, а получил другое! Я не хочу отношений, где паровоз ты, а не я!
Метнув в меня последний взгляд, он скрылся за дверью, предварительно хорошенько шарахнув ею.
Тот грохот до сих пор эхом отражается в ушах. Но я не ушла от него далеко, высказав собственные скопленные обиды.
– Вспомни, когда ты был рядом? – захлебываясь слезами, кричала я, – когда в последний раз ты что-то сделал? Сначала работа, а потом бейсбол, а я.. когда будет время для меня? Сколько я должна ждать своего поезда?
– Ты же знаешь, что я делаю всё не для себя, а для нас!
– Что делаешь? Сутками пропадаешь неизвестно где? Я вижу тебя утром и под ночь, когда ты падаешь в кровать, а я смотрю на твою спину! Сколько ещё? Сколько я должна ждать?
– Не жди, Алекс! – заорал Том.
С минуту, мы сверлили друг друга взглядом: расплывающийся мой и яростный Тома.
– Тогда проваливай! Занимайся бейсболом, работой, всем, чем угодно, но не мной, тебе некогда. Может, найдётся тот, которому будет когда уделить время мне.
– Что? – осевшим голосом, переспросил Том, словно я зарядила ему смачную пощёчину. Но мой язык уже не повиновался мне, как и здравый рассудок, который включил свою эмоциональность.
– Что слышал!
Слёзы покатились по щекам от воспоминаний.
Я всегда боялась бытовухи, и не зря, ведь она сыграла свою роль. И эта роль оказалось одной из главных. Мне так не хватало его. За этот злополучный год я успела почувствовать себя настолько одиноко, что практически каждую ночь заливала слезами подушку, пока Том спал на соседней стороне. Скрипя зубами и кусая губы, я сдерживала всхлипывания, хотя это было незачем, ведь у него крепкий сон. Мне не была нужна куча денег, мне нужен был он: тот, кто проводит время со мной. Возможно, это эгоистично с моей стороны, но разве я просила так много? Копя в себе обиды, я с каждым новым днём становилась раздражительней, Том не отставал, потому что периодически просто уходил в себя и не разговаривал со мной, словно я пустое место, которое хочет внимания, но никто не торопится его дать. Сейчас я понимаю, насколько важно просто разговаривать и делиться тем, что на душе, иначе это молчание приведёт к катастрофе. Неважно, какие разговоры, если хочется выговориться о том, что происходит на работе, что происходит в голове или на душе – можно лишь поделиться и станет легче. Но понимание пришло слишком поздно. Я и сама не лучше, потому что держала вихрь бушующих эмоций внутри, особенно, когда не успевала сделать проект или что-то шло не по планам.
