Наше место

_{>Фото автора}

Кровохлебка – это и народное название лекарственного растения, ничего общего с данной историей не имеющего.

Сей случай, а вернее, череда событий произошла с очень близкими мне людьми. Я не буду указывать настоящих имён и названий населённых пунктов, а также точных дат, потому что она коснулась многих других людей, у которых я не спросил разрешения на обнародование этой жуткой истории. Рассказ тяжёлый, так что просто ради развлечения не читайте.

…Александр, здоровый рослый парень, отец-молодец, имеющий за плечами два года службы в СА, молодую жену и двух малолетних сыновей, но не имеющий собственного жилья, решительно надумал купить свой собственный дом. Сколько уже можно жить в материнской квартире, хоть и трёшке, но малометражке, построенной в конце 70-х. Тесно, мать с женой кухню никак поделить не могут, постоянно цапаются. Уже подкоплены были свои деньжата, да и отец, который жил в другом городе после развода с матерью, обещал помочь.

Жили они в одном из промышленных уральских центров, поэтому дом пришлось смотреть в окраинных районах, больше похожих на деревню, чтобы вписаться в бюджет. Остановились на одном. Дом несколько лет назад в разобранном виде привезли с другого конца области и собрали здесь, на новом месте. То, что хозяева крякнули при очень невнятных обстоятельствах, а дом продают родственники, узнали в самый последний момент, когда часть вещей уже была перевезена и осталось только передать остаток денег. Хоть бабки, что со стороны Александра, что со стороны Любы – жены, пытались отговорить молодых супругов от покупки злополучного дома, те не послушались. Молодежь ведь не очень осторожничает до поры, до времени. Дом купили и стали жить. Часть вещей от прежних хозяев оставили себе: что-то из мебели, садовый инвентарь во дворе, ну и прочее барахло, которое всегда может пригодиться в частном доме. Своего-то ещё не успели нажить на материнских квадратных метрах. Среди мебели было и старое зеркало – складень, как в трельяже. Только поменьше, настольное. Его удобно было использовать Любе, наводя красоту – ставь в любой угол и красься, никому не мешая.

Где-то с полгода всё было отлично. Люба сама всю жизнь в своём доме жила, а Александр хоть и городской парень, но к труду приучен, поэтому такая жизнь им нравилась. Главное, сами себе хозяева. Грудному малышу подвесили люльку, которую нашли в сарае. В доме, как раз у порога, в потолке был вверчен маленький железный крюк, на него люльку и прицепили. А что, удобно: и стол кухонный рядом, и коляска под ногами не мешается, полкомнаты загораживая. Заревело дитё, толкнула мама люльку раз, и она сама качается, а ты дальше по хозяйству хлопочешь. Но неожиданно малыш заболел. Чем уж не знаю, но как-то быстро детка угасла, за месяц, если не раньше. Смысла нет описывать страдания родителей, и так всё понятно.

Через какое-то время и старший пацан начал жаловаться, что голова болит. Поначалу не обращали внимания, но как-то раз он раньше обычного вернулся с прогулки и говорит: «Мама, а чо я с велосипеда падаю? Еду, еду и бах, валюсь на бок, не могу равновесие удержать!»

Тогда уж пошли по врачам. Но было поздно. Опухоль в мозге у парнишки обнаружили, уже неоперабельную. Через месяц-два и он умер.

За ним сама Люба стала сохнуть. Побежали по бабкам. Тем, которые якобы лечат заговорами и прочими подобными манипуляциями. Все, естественно, как одна твердили – порча, да порча. Придут к одной, она поколдует-поколдует (ессесно не задаром) – всё, мол, сняла порчу. Тут же идут к другой, а та с порога – порча на вас! В общем, и тут веру и надежду всю отбили у людей.

Врачи тоже точный диагноз никак поставить не могут. Уже в больницах по всем профилям набегались, кучу денег на обследования истратили – результат нулевой. А Люба гаснет и гаснет. Так по-тихому и угасла совсем.