– В командировку? Завтра? Я? – Слава удивленно воззрилась на своего начальника.
– Ну, уголовное дело твое, – как ни в чем не бывало развел руками шеф.
– Так я же отдельное поручение в уголовный розыск написала, – простонала она, – до нового года всего пять дней! Морозяка на улице, а город этот, Мышкин, находится у черта на куличках!
– Если выехать завтра ночью, поезд как раз в четыре ночи отправляется, там быстро вопросы порешаешь и назад, то как раз тридцать первого часов в пятнадцать вернешься.
– Как?! – уже со слезами на глазах спросила Слава, – а ка же праздник?
– Здрасьте, забор покрасьте, – офигел шеф, – старший лейтенант Лапина, отставить слезы! Просил я оперов, но начальник КМ сказал, что все в командировках и с отчетами. Да и у всех ребят семьи и дети. Ну, куда их перед праздником отправлять?
– А меня, одинокую женщину, можно в тьмутаракань послать? Они, значит, не опросили, как следует свидетелей, следователь в опергруппе не отработал, а я, Мирослава Лапина, за всеми разгребай? – возмутилась она.
– Не кричи, – попытался успокоить ее шеф, – с тобой Высоков поедет. Он опер опытный, знает, как вопросы решать, как с людьми разговаривать.
– А никого другого нельзя? – жалобно спросила следователь, уже смирившись с тем, что ехать придется.
– Он у нас товарищ разведенный, так что мозги ему никто не съест из-за отсутствия в предновогоднюю неделю. Так что не дрейфь, не пропадешь! Собирай документы в дорогу, рапорт на командировку напиши. Я сам у начальника отдела подпишу. Высоков уже билеты купил. Так что езжай домой, собирайся. В три пятнадцать в дежурке с Высоковым встретитесь.
Что-то недовольно бормоча себе под нос, Слава собирала бумаги и бланки для командировки. Дверь приоткрылась и в кабинет заглянул Высоков.
– Мирослава Игоревна, вас до дома подкинуть? Снега намело много, транспорт плохо ходит.
Слава подняла голову и, слегка поведя бровью, недовольно ответила:
– Еще командировочное оформлять!
– Все оформил уже, – Высоков помахал в воздухе прозрачной пластиковой папкой, – и командировочные удостоверения, и билеты уже есть. Деньги вам в течении часа должны перечислить, девочки из финчасти обещали.
– Спасибо, Андрей Владимирович, – кивнула она, – тогда, если ваше предложение еще в силе, я через пять минут буду готова.
Высоков кивнул и исчез за дверью.
Странный он тип, по крайне мере для нее, для Мирославы. Служит в отделе давно в должности старшего опера. Ребята рассказывали, что несколько лет назад его прочили на должность заместителя начальника уголовного розыска. Но он запил, потом устроил скандал в ресторане. Его даже полиция задержала, доставили в райотдел. Хорошо, что руководство вмешалось, вопросы порешали. Так что работать он остался в своей должности, а о повышении, конечно, пришлось забыть.
По работе Слава с ним не сталкивалась, не пришлось как-то, а в жизни она его сторонилась. Роста он не маленького, свою фамилию оправдывает, крепкий, но не крупный. Нет у него накачанных бицепсов, и голова не из плеч растет, шея имеется. На вид лет сорок, может немного меньше. Волосы черные, ни одного седого волоса, что странно. Кожа смуглая, аккуратная борода и усы, глаза карие, темные.
И не только Слава его сторонилась, он тоже обычно ее обходит. Кивнет головой в знак приветствия и исчезнет из поля зрения. А недавно она слышала, как опера обсуждали, что он по ее уголовных делам работать не хочет. Сам начальство просил, чтобы ее отдельные поручения ему не отписывали. Странно, не правда ли? Поэтому она и была так удивлена этой командировкой и выбором напарника.
***
Слава села в машину, устроившись поудобнее на пассажирском сидении рядом с водителем, расстегнула пальто и сняла берет. Она терпеть не могла головные уборы всех видов, и при первой же возможности от них избавлялась.
