Нудный, моросящий дождь за окном вызывал одно желание – зарыться носом в подушку и досматривать не совсем приятные сны, но сработала армейская привычка и Федор Дубов, невзирая на похмелье, вскочил ровно в семь. Усевшись на диване, почесал живот, с ненавистью глядя на пустые бутылки, выстроившиеся вдоль стены, и остатки немудреной закуски на столе. Узрев полстакана бесцветной жидкости, похвалил себя за предусмотрительность. С трудом уговорив взбунтовавшийся от принятия дозы алкоголя желудок и дождавшись лечебного действия на организм, поплелся в туалет, а затем в ванную под душ.
Отставной капитан спецназа Дубов в своей однокомнатной квартире жил один уже пятый год по причине развода. Жена Аня бросила Федора, после того как его комиссовали подчистую из армии и определили инвалидность. Перспективный офицер с большими планами на будущее в одночасье оказался выброшен на обочину жизни.
Тот последний бой, когда его подразделение прикрывало исход осетинских беженцев, снился чуть не каждую ночь, заставляя скрипеть зубами. А ведь ситуация поначалу складывалась весьма удачно. Наступающих грузин отсекли ударами штурмовиков СУ-25, и длинная колонна беженцев почти вся вышла из района обстрела, но внезапно выскочивший из ниоткуда танк, успевший произвести три залпа, наделал делов. Первым снарядом разметало «пазик», полный гражданских лиц, второй выстрел – промах, а вот третий – угодил по расположению роты. Четвертого не последовало: танк сожгли из гранатомета. Погибло пять наших парней и одиннадцать ранило. В числе последних оказался и Федор. Осколком срезало четыре пальца левой руки и распахало морду – от виска до подбородка, плюс контузия.
* * *
После контрастного душа Федор повеселел и взялся за бритье. Бурча под нос незатейливую песенку, посвежевший, вышел из ванной и от неожиданности поперхнулся.
В комнате, сияющей чистотой (даже пустая тара исчезла), стоял здоровенный кованый сундучище, на котором восседал длиннобородый старикан в странной темно-синей хламиде, усыпанной золотистыми завитушками. На голове незваного гостя красовался лихо заломленный берет, жутко напоминающий головные уборы фламандцев Средних веков. Старикашка беспечно болтал ногами в диковинных башмаках с узкими загнутыми носами и доброжелательно лыбился.
«Ох ты ж, ептить-мать, неужели белочка подкралась? – Не вовремя, ему же завтра на дежурство выходить. – Хотя стоп, какая на фиг белка, они с друганом, однополчанином Гошкой Гудиным, квасили всего два дня по случаю внезапной встречи».
Федор тоскливо вздохнул и направился обратно в ванную. Голос в спину заставил замереть на полшаге…
– Хозяин, разве так встречают гостей? Ни тебе здрасьте, ни тебе до свидания.
Прозвучавшая фраза с легким акцентом несколько ослабила напряженность Дубова. Вернувшись, он плюхнулся на диван, вопросительно глянул на старика.
– Прекрасная выдержка, молодой человек, вы нам подходите. Да и остальные данные говорят в вашу пользу.
Экс-капитан молчал – мало информации для начала разговора.
– Федор Иванович, позвольте представиться – архимаг Адемар, при дворе… ну это потом. Прежде чем к вам обратиться, я выяснил, кто вы и что вы. Вы человек честный, ответственный, не болтун и имеете четкие жизненные принципы. К тому же воин. Хочу сделать вам предложение – при положительном ответе ваше будущее кардинально изменится, разумеется, в лучшую сторону.
Федор, слушая речь гостя, потихоньку ох… офигевал: архимаг… при дворе, чушь какая-то. Разводят как последнего лоха.
– Вот что, уважаемый, выметайтесь отсюда, я по понедельникам не подаю!
Реакция оказалась неожиданной.
– Ха-ха-ха, гы-гы-гы… – старикашка зашелся прямо-таки в истеричном смехе. Затем, вытирая рукавом балахона выступившие слезы, заявил:
