Тьма, беспросветная тьма. Осенний холод полностью окутал моё тело, и меня немного потряхивало. В кромешной тьме я слышала только классическую музыку, которую играли на фортепиано где-то вдалеке. Она отдавалась громким эхом, и казалось, что я нахожусь в глубокой пещере. Хоть я ничего и не видела, стоять на месте было очень глупо. Поэтому я шла просто «по ощущению», ведь казалось, что пространство, в котором я нахожусь, не имеет никаких стен и границ. Постепенно музыка становилась громче, что означало, что я приближалась к её источнику. И действительно, через какое-то время я увидела, как передо мной открылась дверь, откуда, собственно, и доносились звуки инструмента. Войдя, я оказалась в кинотеатре – очень просторном, с приглушённым светом и без единой души. Я с детства мечтала оказаться в кино одной. Сесть в самом центре зала и давать волю эмоциям при просмотре фильма.
За открытой дверью стоял только пожилой мужчина, больше похожий на дворецкого, чем на охранника или же на сотрудника кинотеатра. На голове у него красовался длинный цилиндр, а на глазу – монокль. Мужчина жестом пригласил меня занять место, что я и сделала с большим удовольствием. Как и мечтала, я села в самом центре (почему-то я была уверена, что других зрителей не будет) и уставилась на белый экран. «Дворецкий» лишь поклонился мне и исчез в неизвестном направлении, после чего свет в зале погас, а музыка стихла. Где-то за спиной я услышала звук бобин, и большое полотно напротив меня «заиграло» разными красками.
Картинка была нечёткая, качество – словно из кино 90-ых. Но после настройки кадра я увидела на экране родителей, которые держали на руках маленькую меня. Они были так счастливы, улыбались, а я ёрзала и пыталась лепетать что-то своим тонким голоском. Глядя на всё это, я сама невольно улыбнулась: ведь от изображения веяло неимоверным теплом.
Затем картинка быстро сменилась, и я увидела свои первые шаги, которые вызывали у родителей восторг. Мама хлопала в ладоши, а я неуклюже «перебирала» своими ножками по направлению к ней. За кадром был слышен подбадривающий голос папы. Мне казалось, что в тот момент они были очень счастливы.
И снова один кадр сменяет другой. Я увидела свой первый и последний день в садике, в школе; как мы запускали воздушные шары в небо – на лицах была наивная «юная» улыбка. А вот я стою с красным дипломом у входа в университет, по бокам от меня – родители: они гордятся своей единственной дочкой – надеждой и опорой всей семьи.
Следом шёл кадр с моего дня рождения. Свет в комнате был выключен, я сидела с закрытыми глазами, а родители выносили торт, на котором ярко горели свечи. Все вокруг громко поздравляли меня с праздником, а за моей спиной стоял любимый человек. Обстановка была такая непринуждённая и радостная. Не помню, когда я последний раз видела такие искренние улыбки на лицах людей. Любимый нежно меня обнимал, целовал, и казалось, что это – навсегда.
Внезапно светлые кадры моего прошлого стали быстро меняться и становиться «серыми». Улыбки на лицах сменялись грустью и слезами, кадры «алкоголя» стали заменять прекрасные воспоминания. Близкое окружение превратилось в незнакомую компанию: я сижу в пьяном «угаре» и не понимаю, что происходит вокруг.
Улыбка с моего лица быстро исчезла. С экрана пропала та – жизнерадостная – я. Вместо неё была просто серая тень, которая старалась «существовать», поддерживаемая алкоголем.
Шумная компания сменяется одиночеством – в крошечной ванной, в окружении разных таблеток. Грустный кадр, как я, сидя на полу, закидываю горсти таблеток себе в рот, запивая их водой из-под крана. Тушь под глазами размазана, трясущиеся руки пытаются прикурить сигарету. Мне совсем не хотелось видеть и вспоминать это.
