Холод. Холод повсюду. Его приносит лёгкий ветер с моря. Он
исходит от скалы, упирающейся в спину. От золотых оков, прибитых к
этой скале. Сердце безумно бьётся в груди девушки, чьёй жизни
остались считанные минуты. Эта её судьба, ведь она жертва.
От одинокого пика стоящего недалеко от берега отплыли три лодки в
которых стояли, и не переставая молились на уже забытом
древнем наречии мужчины облачённые в тёмно синие рясы обшитые
золотом. Девушке был смутно знаком этот язык, словно воспоминание
из далёкого детства. Она пыталась найти какой либо якорь в своём
сознании, чтобы отвлечься от накатывающего ужаса неминуемой
кончины. В конце концов, это было предначертано.
Ещё с юности, когда её укрывало белое сестринство, была известна
уготованная ей участь. Сёстры сделали всё возможное, чтобы сокрыть
её от всевозможных культов искавших её сердце. Но тайна пала и, не
смотря на то, что женщины яростно сражались, они не смогли устоять
под натиском свирепых фанатиков.
Из попыток уйти от мира в воспоминания девушку вырвали солёные
брызги от разбивающихся об основания пика волн. Её тело, прикрытое
лишь витиеватыми украшениями на груди и бёдрах, задрожало. То ли от
холода, то ли от ужаса. Далеко за спиной раздались мерные
удары гигантский барабанов, которые звали тёмного древнего бога,
сулившего своему культу безбедный год полный рыболовных сетей,
горстей жемчуга и побед в морских сражениях, в обмен на чистое
сердце жертвы.
Сами культисты никогда не прикасались к пленницам, оставляя их тела
лично своему мерзкому покровителю. Особенно в этот раз, когда им
досталась «первая». Это была особенная жертва сулившая триумф их
религии.
Мерные глухие удары сводили сума. Казалось, что они вторят ударам
её сердца. Весь мир сузился до этого глухого стука и лунной дорожки
ведущей прямиком из морских далей до её пика. Каждая новая волна
брызг заставляла всё тело скручиваться в судороги, на которые
ответом был лишь лязг цепей.
И вот, наконец, морские глубины вспучились. Сначала это была едва
заметная волна, выбивающаяся из общего рисунка прибоя. Затем она
превратилась в небольшой холм на воде, который почти тут же
разошелся в сторону, обнажив блестящую в лунном свете чешую
чудовища. Вот и всё. Скоро её не станет и только тьма поглотит её
разум и душу. Вслед за верхушкой головы, которую венчали широко
расставленные глаза навыкат, стало появляться и остальная часть
туловища. У него не было рта, и едва существо вышло из воды по
плечи, по обе стороны массивной шеи, из-под костяных пластин
вывалились два кожистых мешка которые, то резко надувались, то
мерно сжимались, издавая жутких свист.
По мере приближения он всё больше возвышался над водой, медленно,
но настойчиво бредя к своей жертве. Впереди него неслась сильная
волна вызываемая поступью, его исполинских ног. Образ гиганта стал
размываться в глазах несчастной. Это были накатившие слёзы. Грудь
взорвалась рыданием.
«Только не так. Только не так. Только не так» - билось у неё в
голове.
«Кто-нибудь! Я, не хочу, чтобы всё так закончилось» - сознание
отказывалось принимать безысходность.
Я просто хочу жить! Оставьте меня в покое! – закричала она в полный
голос. И древний бог забытого народа замер. Глаза девушки
распахнулись. И в груди забрезжила надежда. Исполин стал медленно
поднимать обе руки открытыми ладонями в сторону дрожащей от холода
и ужаса жертве.
Со склизким чмоканьем на ладонях раскрылись отверстия, а из полых
костей его предплечий через них стали показываться кончики гладких
подвижных щупалец. Поначалу они вели себя будто слепые, словно на
ощупь, покидая нутро монстра. Их окончания мелко потрагивали
«нюхая» воздух своими неведомыми органами чувств. И почуяв женщину,
они синхронно устремились к ней, со скользким чавканьем вытягиваясь
из тела своего носителя. И движению их казалось, не было
конца.
