– Итак, Федор Иванов, должен сообщить тебе прискорбную весть – ты умер, или вернее сказать, покончил с собой, – сообщил мне высокий мужик-блондин, в белоснежной мантии, вошедший в комнату, где все тоже было белое. Стены, потолок, пол… Мужик уселся за стол, за которым уже сидел я, и скрестив пальцы, посмотрел на меня так, словно миллионом одарил. – И что мне теперь с тобой делать, а?
– Делайте что хотите, мне плевать. Это был мой выбор.
Да уж, нелегко мне далось такое решение… В общем, я сбросился с моста, когда решил, что уже ничего не изменишь. Дело было летом, и мост был не очень высоким, но я не умел плавать, и потому просто утонул. Я даже помню, как вода заливалась мне в рот… Ну а саму смерть я не помню, что наверно, хорошо.
Почему я вообще решил покончить с собой? Злокачественная, мать ее, опухоль! Я мог бы рискнуть, и согласиться на операцию, но… ради чего? И ради кого? Папаши, который, когда я рассказал ему о своей болезни, лишь хмыкнул и сказал «Делай что хочешь, ты уже взрослый»? Или мачехи, для которой я – пустое место? Может быть, можно было жить ради своего братца, который все же родня по отцу, и который единственный, кто переживал за меня, когда я рассказал ему? Не, нафиг! У него есть мать, вот пускай она ради него и живет, а я же… выбрал тот путь, который привел меня к быстрой смерти. Ну, быстрее, чем если бы я умирал в больнице, с опухолью или без нее…
– Я, конечно, не одобряю этого, но чтобы тебя утешить, скажу, что ты все равно бы умер, – вырвал меня из воспоминаний мужик.
– Значит, операция мне не смогла бы помочь?
– Нет-нет, тебя бы сбила машина, и ты скончался бы в больнице, с сильнейшими травмами. Это произошло бы через два дня, если бы ты не спрыгнул с моста.
Я даже не знал что ответить. Да уж, видимо моя судьба была решена еще до того, как я решил покончить с собой. Эх, если бы я знал, то я бы не поволокся посреди ночи на мост, целых полтора часа трясясь на автобусе до реки, едва сдерживая слезы. Ведь каким-бы мужиком ты ни был, а кончать с собой – страшно, особенно понимая, что о тебе даже не вспомнят, пока не найдут труп…
– Ладно, парень, не расстраивайся. Хотя, если бы ты подождал, то смог бы попасть в рай, где тебе выделили бы комнату, и ты мог бы делать что хочешь. Но раз ты суицидник… тебе придется восстановить свою душу, переродившись в специальном мире, и совершить что-то великое. Ну, или умереть достойно!
– Что за мир?
– Да так, один мир, который можно назвать фэнтезийным, ролевым, или черт знает, как он у геймеров называется, – улыбнулся мужик. – Вот там точно можно совершить кучу великих дел, дожить до старости, и спокойно умереть. Можно даже стать героем, ведь в том мире, есть даже свой Владыка тьмы!
– Хм… звучит неплохо! А магия там есть? – спросил я, в приподнятом настроении.
– Есть, конечно! А еще там есть прокачка, гильдии, ну и всякая игровая муть!
– Здорово, однако… что насчет моей болезни? Она перейдет со мной?
– Нет. Но ты будешь помнить прошлую жизнь, как и большинство других, которых ты наверняка встретишь! Но так даже лучше, верно? И местный язык ты тоже будешь знать…
– Ну, тогда… Я готов! – улыбнулся я, но недолго длилась моя радость. Стоило мне сказать «готов», как из ниоткуда, слева от мужика, появились двое: еще один мужик, теперь брюнет, в таком же белом костюме, и рыжеволосая девушка, в тонком зеленом платье, которая держала голову опущенной. Но я все равно увидел, что она была красивая и… у нее были эльфийские длинные ушки.
– Послушай, Федор… кажется, произошла некоторая ошибка, – произнес первый мужик, после того, как второй что-то прошептал ему на ухо.
– Куда же без этого! – вздохнул я. – И что за ошибка?
