С гулко бьющимся сердцем, я вошла в
высокое офисное здание. Не замечая никого вокруг, поспешила к
лифту. Я была настроена решительно, эмоции переполняли, бурлили,
разгоняли кровь по венам, заставляя сердце колотиться с невероятной
быстротой. Хватит бояться! Мне нужно увидеть любимого и поговорить.
Я думала о нашем последнем разговоре весь день, даже на учёбе не
могла сосредоточиться. И как только закончились пары, я примчалась
сюда, в его офис, вошла в просторный зеркальный лифт. Разочарованно
осмотрела себя. Наверное, стоило переодеться, впечатлить красивым
нарядом. Но я же — в повседневных джинсах и обычном свитере, поверх
которого надето серое пальто-пиджак, которое я уже давненько хотела
выбросить на помойку. Лучше бы выбрала красную куртку с красивым
мехом на воротнике, что купила в прошлом месяце, и платье, и сапоги
на каблуке вместо кроссовок со стразами.
Блин! Я как девчонка! Выгляжу совсем
не женственно.
Стараясь не думать о своём внешнем
виде, я плавной походкой вышла из лифта. Мои плечи расправлены,
осанка безупречна. Я всегда красивая. Он говорил так постоянно,
восхищался мной. Вот и я больше не буду ничего бояться, не буду
думать о последствиях. Нужно жить сегодняшним днём! Мы будем
счастливы, я уверена! Прежде чем открыть дверь кабинета, в котором
бывала не раз, я откинула волосы назад. Тихонько вошла, вежливо
улыбаясь. Мама всегда твердила, что улыбка — это то, что делает
девушку красивой. Если мужчине нравится улыбка своей избранницы, он
сделает всё, чтобы она улыбалась чаще.
В небольшой приёмной никого не было.
Я неуверенно посмотрела на время. Рабочий день закончился ещё
полчаса назад, но я знала, что мой любимый всегда задерживается.
Вокруг непривычно тихо. Может, он тоже уже ушёл? Тогда почему дверь
не заперта?
Внезапно из кабинета раздался
приглушённый низкий стон. Мужской, наполненный каким-то тягучим
блаженством. Я застыла. Ноги онемели, врастая в пол, а внутри
наоборот всё зашевелилось от тревожного предчувствия. Холод
пронёсся по позвоночнику, ладони моментально вспотели, а пальцы
превратились в льдышки. Медленно перевела взгляд на дверь, и
увидела, что она следка приоткрыта. Некоторое время я не сводила с
неё глаз, прислушиваясь к царившей вокруг тишине, пока не уловила
звуки дыхания. Не моего, чужого. Шумного и частого…
Мне стало не по себе. Я заставила
свои онемевшие ноги двигаться. Сделала шаг, за ним другой, третий.
Замерла только в тот момент, когда увидела сквозь приоткрытую дверь
его… Мужчину, с которым минуту назад была готова на всё.
Его поза была расслаблена, он сидел
в своём кресле, откинув голову назад. Глаза блаженно закрыты, на
покрасневших висках выступили вены, рот скалился, грудь вздымалась
под белоснежной рубашкой от шумного дыхания, а внизу, на уровне
письменного стола, мелькала белокурая макушка. Звуки, движения,
поза — нет ничего, что могло бы опровергнуть безобразную картинку,
въевшуюся в моё сознание.
Я оцепенела. Не могла даже вдохнуть.
Перестала чувствовать под ногами опору. Ледяными пальцами прикрыла
рот, чтобы сдержать болезненный стон. Меня накрыло с такой силой,
что закружилась голова. Но даже так, я отчетливо видела, как тот,
кто клялся мне в безграничной любви, опустил руку на белокурую
голову и надавил на неё сильнее. Снова звуки, мерзкие,
тошнотворные. Меня начинало мутить, но я всё так же не могла
шелохнуться. Тело словно перестало мне принадлежать. В какой-то
момент всё закончилось. Его голос, низкий протяжный, разорвал
тишину, и я вздрогнула. С меня слетело оцепенение, разлетаясь
ледяными осколками, проникая в душу. Я отшатнулась.
— С тобой всегда так хорошо, —
приятный голос, от которого у меня всегда перехватывало дыхание,
казался чужим.
