Возвращение домой?
Солнце спешило к горизонту, когда к шлагбауму подъехало такси. Пассажирская дверь с трудом открылась, из него вышел молодой человек. Торопливо подошел к багажнику и открыл его без усилий, несмотря на почтенный возраст автомобиля. Достал три сумки, бросил их небрежно на землю. Расплачиваясь, обменялся с водителем парой фраз. Таксист засмеялся, после чего такси поехало дальше, а молодой человек, накинув лямки сумок на плечи, пошел вглубь территории за шлагбаумом.
У ворот базы его встретил мужчина, одетый в военную форму пустынного окраса. Несмотря на полностью седую голову и глубокие морщины на лице, он был подтянут, стоял прямо с гордо поднятым подбородком. Молодой человек подошел к нему, сбросил с плеч сумки. Молча пожал руку мужчине, глядя прямо в глаза, ни одна из сторон не проявляла никаких эмоций. Мужчина сразу не отпускал руку молодого человека и обратил внимание на то, что ногти большого и указательного пальцев были черными. Это вызвало на его лице ухмылку.
– Как прошел отпуск? – спросил седой и отпустил наконец руку.
– Дом строил, – молодой человек поднял отбитые молотком пальцы.
– И много успел сделать?
– Не очень, но все сдвинулось с мертвой точки, что уже хороший результат.
– Как тебе удалось таксиста уговорить сюда тебя привезти? И вообще, как ты с ним договаривался, в этой стране нет ни одного таксиста, говорящего внятно на английском.
– Да, с английским здесь проблемы, а вот с русским как хорошо. Он учился в советском вузе.
– В Советском Союзе что, учили на таксистов? Хотя не отвечай, я был в Нью-Йорке и Чикаго.
– Очень смешно, – саркастично ответил молодой.
– Как там отец и его стакан?
– Отец все так же стареет. А стакан наполнен только крепким кофе или минеральной водой.
– Это хорошо. Я тут подумал, знаешь, что общего у русских и ирландцев?
– Теряюсь в догадках.
– Пьющие отцы.
– Да уж, какой странно сближающий нас стереотип. А я смотрю, нам форму новую прислали. Это чтобы в саванне в нас попасть сложнее было?
– Да. А вот еще смотри что есть. – Седой достал из клапана на плече панаму с пришитой по краю полей сеткой, скрывающей лицо. Надев ее на голову, он расправил сетку так, чтобы она закрыла его лицо полностью.
– Что? Как это возможно? – закричал Андрей, явно переигрывая испуг и удивление. – Нил, куда ты исчез?!
– Да, вот такую ужасную и бесполезную хрень нам прислали. Тот, кто это пришил, пробовал, интересно, в этом прицелиться? – Нил снял панаму, сложил и снова убрал в карман.
– Хух, вот ты где! Не делай так больше, хорошо? Ты просто испарился на моих глазах. Я чуть не побежал в джунгли мазаться грязью и делать лук с разрывными стрелами.
– Очень смешно. Выпишу отдельный приказ, чтобы ты и твои подружки сутками не снимали эту хрень и даже спали в ней. Не хочу видеть ваши рожи, – определенно довольный своим ответом, Нил улыбнулся, но, так как старый шрам от скулы до губы делал его левую часть лица нечувствительной, улыбка вышла зловеще перекошенная.
– Ты улыбаешься или это инсульт? Если это улыбка, то я всем расскажу, что видел ее половину на твоем лице.
– Рассказывай, тебе все равно никто не поверит.
– Кстати, о моих подружках. Где они?
– Слышали последние новости?
– Нет. Что-то случилось?
– Буквально вчера вечером ребята смогли все же авторизоваться на этом «даркнетовском» сайте.
– Ого! И как им это удалось без приглашения?
– На сайт в качестве гостя Аккихиро смог попасть практически сразу после твоего отъезда. А вот авторизоваться было сложнее. Там, по-видимому, модератор лично проверял заявки, и у него был софт, который фото, сделанные с помощью графических программ, отсеивал сразу. Николай и Акки догадались, в чем дело. Нашли местного пастуха, вручили ему дорогущую трофейную винтовку и сфотографировали у трупа умершего от старости слона.
