Счастливый конец – самый желанный из всех концов. Особенно в Рождество. Но сегодня отчаяние заняло место радости.
С этой горькой мыслью доктор Джон Ховард ехал по городу Дулут, приютившемуся к западу от озера Верхнее, штат Миннесота. В зеркале он видел, как погружаются в темноту оживленные, переливающиеся огнями улицы.
Врач восстанавливал в памяти произошедшее, пытаясь отыскать свои промахи. Совершил ли он ошибку? Этот вопрос терзал его всякий раз, когда умирал больной в расцвете лет.
В этот раз пациентка решила рожать дома. Когда он приехал, регулярные схватки обещали благополучное разрешение от бремени. Но потом ход событий неожиданно ускорился: ребенок лежал неудачно, будущая мамочка тщетно тужилась, отец был парализован зрелищем борьбы за жизнь своего первенца. Когда малышка наконец закричала, врач поверил в победу, но не сумел остановить кровотечение. Молодая мать скончалась в тот момент, когда врачи скорой вошли в дом. Несмотря на все усилия, вернуть ее к жизни они не сумели.
…Джон сбросил скорость. Небесно-голубой «Мустанг» осторожно выехал на извилистую дорогу, ведущую к красивому дому на прибрежном скалистом мысу.
Ховард выключил зажигание, закурил и выдохнул дым в морозный воздух. В нем крепла уверенность, что никакой ошибки не было. Напряжение постепенно спадало, чему в немалой степени способствовала близость к родному очагу. Под заснеженной крышей, в освещенном окне гостиной красовалась елка с пестрыми гирляндами и разноцветными шарами на пушистых лапах.
Ему нравилось, добравшись после работы до дома, любоваться мирным покоем, контрастировавшим с шумными ссорами детей. Джон вспомнил о них впервые за день: о том, как они смеются, как ругается с сестрами Том, а жена не может их утихомирить. Было бы чудесно смотреть, как они открывают подарки, тщательно запакованные матерью, умиляться горящими от нетерпения глазами, слышать восторженно-удивленные возгласы… Увы, этот день безвозвратно утрачен. Будут и другие рождественские праздники, новые подарки, но единственное в своем роде 25 декабря 1986 года навсегда ушло в небытие.
Он сухим щелчком отправил в снег тлеющий окурок и направился к дому. В холле царила непривычная тишина, по полу были рассыпаны жемчужные бусины. Тревога мгновенно сменилась ужасом, когда доктор Ховард увидел неподвижное тело старшей дочери в луже крови. Без всякой надежды он приложил два пальца к ее шее, пытаясь нащупать пульс. Обогнув диван, нашел труп младшей дочери, но даже не попытался нащупать признаки жизни: череп девочки в прямом смысле слова взорвался.
Звук выстрела на верхнем этаже заставил его вздрогнуть. Убийцы еще здесь.
Джон подумал о своем револьвере, хранящемся в ящике прикроватной тумбочки. Как злоумышленники проникли в дом? В супружеской спальне он сразу заметил ключ в замочной скважине тумбочки, потянул дрожащей рукой на себя и обнаружил… пустоту. Подавленность переросла в ужас, но он одернул себя: оружие наверняка взяла жена.
В его кабинете, находившемся в глубине коридора, тоже имелся пистолет. Он отер рукавом пот с лысеющего лба и начал двигаться к двери, стараясь не шуметь. Сначала принял приоткрытую дубовую дверь за обман зрения, но ошибки быть не могло: убийцы побывали и здесь…
Доктор окаменел от страха, ноги стали ватными, так что пришлось прислониться к стене. Может, стоит спуститься на первый этаж и вызвать полицию – конечно, если телефон работает?
Он вдруг заметил бледное пятно на темном ковре в кабинете. Это оказалась ладонь его жены, раненной в грудь.
