Гроза в мае. Ее воспевал кто-то из поэтов, как что-то прекрасное. Такое красивое явление природы, молнии разрезают небо электрическими разрядами, капли дождя стучат по крыше, отбивая одному ему известную мелодию. Ветер шумит, шелестя молодыми зелёными листочками.
Это у поэтов хорошо, в реале дождь хлестал так, что дворники с трудом справлялись с потоком воды. Ветер бил в бок, особенно когда рядом проезжали встречные машины. На улице стемнело, до города оставалось каких-то сорок километров и надо же было начаться такому ливню.
Машина ехала медленно, водитель сбросил скорость, стараясь прижаться ближе к обочине. Старенькая иномарка буквально тащилась по федеральной трассе, однако обгонять ее никто не спешил, осторожные водители тоже не торопились, став заложниками отвратительной погоды.
Но находились и лихачи, на модных заниженных машинах, или наоборот на дорогущих высоких джипах. Это те, кто чувствует себя королями дорог, бессмертные гонщики, ярые адреналинщики.
Таким оказался водитель большого черного лексуса, игнорируя скоростной режим вышел на обгон, заставив прижаться маленькую иномарку к самой обочине, ехал, образовав третий ряд. Дорога пошла на сужение, из темноты, на обочине, прямо перед капотом иномарки появились ограничительные блоки. Трасса оказалось слишком скользкой от дождя, предотвратить столкновение оказалось невозможным. Единственное, что успел сделать водитель праворульной иномарки, это слегка выкрутить руль влево, подставляя под удар свою сторону. Машину от удара развернуло и отбросило на середину дороги, где пусть и с небольшой скоростью, но в нее въехала Газель.
Звуки удара были оглушающим, как и крики людей, разорвавшие тишину ночного шоссе.
Пассажиры Газели не пострадали, в отличие от пассажиров маленькой иномарки. Черный Лексус так и вовсе посчитал ситуацию на дороге не стоящей внимания и умчался вдаль, не снижая скорости и не останавливаясь.
Спецслужбы и скорая прибыли быстро, но спасать было практически некого. Водитель иномарки погиб почти мгновенно, его жена, сидевшая на переднем пассажирском сидении получила множественные травмы и была доставлена в больницу в тяжёлом состоянии, где скончалась на следующий день, не приходя в сознание. Их пятилетний сын получил травму черепа и умер до приезда скорой. Из семьи, состоявшей из четырех человек осталась только тринадцатилетняя девочка.
Получившая навсегда фобию в виде больших черных машин.
– Мне борщ, пюре картофельное и котлету, два кусочка черного хлеба и компот.
– Котлеты сегодня суховаты, возьми лучше поджарку, – посоветовала девушка с зоны раздачи.
– Давай, – спокойно согласилась Лиля.
– С тебя триста шестьдесят два рубля, – быстро посчитала кассир.
Лиля приложила карточку к терминалу, дождалась проплаты и с подносом отправилась к столику.
В этой кафешке останавливалась часто, поэтому персонал ее знал. Когда с борщом было покончено к ней подсела Светка, одна из сотрудниц кафе.
– Привет, заправляешься? – спросила с улыбкой, – до города останавливаться не будешь?
– Нет, тут немного осталось, дотяну, уж лучше груз сдам и вечером дома поужинаю. Перекус у меня с собой есть, – отчиталась Лиля.
– Это хорошо, – тихо зашептала Светка, – ты лучше не останавливайся, а то у нас тут молодчики нарисовалась на синей четырке, странного вида типы.
– Так у меня же брать нечего, ты же знаешь, нам в рейс пайковых впритык дают, а своих кровных отродясь с собой не вожу.
– Они такие, что если денег нет, то тебя возьмут.
– Это как?
– Это вот так, Лиль, ты до двадцати пяти лет дожила, а все как дитя малое, – закатила глаза Светка.
– Ладно, поняла, не начинай, – остановила ее нравоучения Лиля, – откуда хлопцы?
