– Вставай, мама, мам…
Через несколько мгновений мама Светланы подала признаки жизни. Почти всегда, вернувшись со смены, она первым делом высыпалась, а потом принималась за домашние дела, проверяла уроки дочки.
– Сколько времени? – спросила она, не открывая глаз.
– Почти полтретьего. Мам, ну вставай! – Светлана скользнула под одеяло, рядом с матерью.
Не так часто она могла себе позволить обнять маму и полежать с ней под теплым одеялом. А для Светланы ничего на свете не было лучше этого…
– Лана, какие у тебя холодные ноги!
– Ну, мамочка, согрей меня скорее, – она прижалась к матери, та крепко обняла её.
– Мама, помнишь, когда я была маленькая, ты гладила мою ладошку и целовала каждый пальчик, пока я не усну?
– Да, моя малышка…
Мама вдыхала все ещё детский запах кожи Светланы, который так её умилял. А Лана продолжала наслаждаться минутами блаженства, утопать в той нежности, которую могла дарить только мама…
– Как дела в школе? – пробормотала мама.
– Хорошо… – Светлана прижалась к ней. – Давай просто полежим чуть-чуть, без всяких вопросов…
– Не получится. Ты уроки сделала? Это важнее всего для тебя сейчас…
– Ну конечно, мам!
– Точно?
– Да.
– Новый материал проходили?
– Не было нового.
– Ты ела?
– Да… Можно хоть пять минут ещё полежим с тобой без всяких разговоров о школе, учебе и еде?
– Можно… Но пять минут пролетят быстро, потом буду снова задавать вопросы. Знаешь, мне только что снился какой-то страшный сон, только я не запомнила ничего…
В объятиях мамы Лана словно ничего не слышала.
– Мам, пока ты спала, я нарисовала тебя.
– Да? Ты моя радость, ну-ка покажи?
– Покажу. Через пять минут.
– Ну ладно, полежи ещё.
Светлане не хотелось выбираться из тёплых объятий мамы. Но она была полностью уверена, что та её похвалит, когда увидит рисунок.
– Я сейчас, – она встала, подошла к книжному шкафу и достала альбом.
– Ничего, если я и альбом покажу тебе? – она опять залезла под одеяло.
– Ничего.
– Вот это ты!
На листе бумаги была нарисована женщина, молодая и очень красивая, с чемоданом на руке. На ней было темно-синее платье и туфли на высоких каблуках. Лицо женщины излучало радость и спокойствие.
– Это кто? – глаза мамы от удивления широко раскрылись.
– Ты. Моя мама.
– Если твоя мама – это я, то я не такая… Я вся без сил сейчас, разбитая от усталости. А ты кого нарисовала? Я вижу женщину лет двадцати восьми, причём явно незамужнюю, и она сияет от счастья.
– Ты для меня всегда молодая…
– И ещё, Лана, куда ты меня отправляешь с чемоданом? Я тебе надоела, кажется, – мама поцеловала её.
– Нет, мама. Я тебя очень люблю, просто ты так устаёшь каждый день, сама только что сказала. Вот сегодня уже почти три часа дня, а ты все ещё в постели…
– Это потому, что я ночью не спала, работала. Ты моя маленькая, как я тебя люблю…
От этих бесценных слов у Светланы внутри, как всегда, словно разлилось приятное тепло.
– Из-за работы и устаёшь, я же говорю. Я так подумала и нарисовала тебя… И я тоже тебя люблю…
– Я поняла, ты нарисовала меня уже отдохнувшей, здесь я такая молодая и красивая, – мама решила подыграть дочери.
– Да. Я хотела нарисовать тебя на вокзале в Сочи, как будто ты приехала отдыхать. Но не успела, не терпелось показать тебе.
