Одария
Десятое апреля, понедельник. Кофе
сегодня был невкусный, так как шоколад закончился, конфеты тоже.
Отпариватель оказался предателем, обрызгавшим меня горячей водой,
вместо того, чтобы просто выполнить свою функцию — разгладить
морщинки на любимом хлопковом топе. Солнце не светит — пасмурно.
Выходить из квартиры совсем не хочу, но у меня пары и постоянное
напоминание самой себе о том, как много дней пропустила в начале
этого учебного года.
Я взрослая, большая девочка, и
должна продолжать функционировать, хотя делаю это не намного лучше
своего отпаривателя. Мне двадцать один год но, не смотря на свою
фамилию (Крылова), летать, наслаждаясь своей молодостью, пока не
очень получается.
Зато новенький, Артём Угольников,
полон сил и энергии жизни. С первой минуты он меня бесит одним
своим видом. Хи-хи, ха-ха, балагурство, клоунада. Одним идиотом в
группе стало больше. Вот зачем Полина пошла по наклонной, забив на
учёбу, и ушла из вуза, освободив место этому смазливому мальчику с
угольно-чёрными волосами?
Терпеть не могу веселящихся людей,
которым всё нипочём, и жизнь удалась. Отгородиться, сделаться
невидимкой — что угодно, только не трогайте меня и не втягивайте в
свой водоворот чудесной жизни, где есть место радуге и парящим над
ней белоснежным пони!
— Погода сегодня не ахти, — Маша
Мартынова, типичная скромница и интроверт, пожалуй, единственная,
кто меня не раздражает. Понятия, правда, не имею, зачем она говорит
со мной о погоде.
— А тебе солнышка надо? — принимаюсь
ритмично щёлкать кнопкой ручки, чтобы хоть как-то отвлечься от
довольной морды Угольникова в трёх метрах от нас.
Быстро же он в компанию влился.
Прошла лишь одна пара, а уже в толпе самых громких парней и самых
красивых девушек, как на сцене, мол, вот я такой вот интересный
парень, работаю, машину за свой счёт арендую, квартиру снимаю сам.
«Ой, а тату какие крутые на руке набил!». «Где и у кого
забивался?». «А чего под конец учебного года на очное вдруг
перевёлся?». Бла-бла-бла.
— Весна же, — отвечает Мартынова,
невинно хлопая натуральными ресничками без следов туши.
— Аргумент железобетонный, прямо как
твоя любовь к джинсовым рубашкам, — кладу ручку на аудиторный стол.
Палец болит от неё уже.
Маша смотрит на меня, слегка
нахмурив брови. Я вижу по растерянности на её лице, как она
совершает сложные мыслительные процессы в своей голове. Прямые
тёмно-русые волосы по грудь, серые глаза и какая-то природная
скромность — такую и обижать не хочется.
— Это не оскорбление, — успокаиваю
бедолагу.
— Ладно, — и правда, кажется,
успокаивается.
Нормальная она девчонка: в душу
лишний раз не полезет, много не болтает, ничего не пытается мне
доказать. Просто ходит на пары, учится. Просто студентка, просто
Маша.
Вскоре звенит долгожданный звонок.
Наконец-то, эти громкие мужские басы и женские крики стихнут, а мои
нежные ушки отдохнут. Все расходятся по местам, а Артём уже раз в
пятидесятый за сегодняшний день скользит по мне взглядом, когда
поднимается наверх, чтобы занять место рядом с нашим старостой,
Даней Рыжковым. Вот что он уставился опять? Ясно уже дала понять,
что мне всё равно какой он харизматичный, крутой, весёлый и просто
мечта, а не парень.
Произошло это утром. Всё началось с
того, что я оказалась первой из группы, кто подвернулся Угольникову
под руку. Не спроста же сегодня кофе был невкусный, сладкое
кончилось и небо тучами затянуло. Это всё были красные флажки
скорого выноса мозга.
— Привет, ты же из 621 группы? — с
широкой белоснежной улыбкой обратился ко мне новенький, когда я
фотографировала изменения в расписании. — Видел тебя в «Вконтакте»
в чате.
Однако, красив. Уверенное выражение
карих глаз, низкий голос, высокий рост, мускулистое тело, развязная
поза — всё с ним ясно.
