Германия
Нижняя Силезия
Совиные горы
деревня Хаусдорф
февраль 1945 года
Томас Шпитц медленно шел в гору. Годы брали свое и подъем отнимал много сил. Но без вязанки хвороста можно было замерзнуть. Зима в здешних горах снежная и холодная, а эрзац-уголь для печи давно перестали давать даже по карточкам.
Поднявшись до кромки леса, Томас передохнул, восстанавливая дыхание, и начал собирать сухие сучья, то и дело проваливаясь в глубоком снегу.
Война подходила к концу и что будет дальше, одному Богу известно. Пропагандисткому радио доктора Геббельса уже никто не верил, видя уходящие на запад части вермахта. Старый Томас потерял на этой войне двух сыновей. Младший Людвиг погиб недавно в Польше, а первенец Франк сгинул еще в начале военной компании где-то на бескрайних просторах России.
Собрав большую вязанку хвороста, Томас тяжело взвалил ее на спину и побрел по своим следам обратно к деревне, вниз по склону.
Лес был и внизу, не так далеко от селения, но набрать хвороста там не давали эсэсовцы, огородившие лесной массив колючей проволокой и не пускавшие туда никого из местных жителей. Поговаривали, что в лесу военное производство, на котором работают заключенные из расположенного за горой концлагеря. Производство там вполне могло и быть, так считал Томас, всю жизнь проработавший на шахте, если расширить пещеры в горе, встречающиеся здесь. На поверхности, если смотреть выше со склона, кроме нескольких строений, площадок и будок часовых, ничего не было.
Уже спустившись на полпути, Шпитца привлек странный, шелестящий звук, приближающийся вдоль горы. Зимой рано темнело и Томас не смог ничего разглядеть в сумерках и горной дымке.
Звук пропал и Шпитц стал спускаться дальше. Через пару минут, почти рядом с ним, в сторону запретной зоны пронесся со свистом большой темный диск величиной с самолет, обдавший старика морозным воздухом и вызвав завихрения снега на склоне горы. От неожиданности Томас упал, а когда встал, то странного аппарата уже не было видно.
Преодолев остаток дороги, старый шахтер с трудом дошел с хворостом до своего жилья в деревне.
– Растапливай печь, Марта, – сказал он жене, войдя в дом.
– Что-то случилось? – спросила та, взглянув на него.
– Ничего. Просто устал, – ответил Томас, решив для себя, что будет молчать об увиденном.
Недавно гестапо забрало в деревне двух жителей за слишком длинный язык и разговоры с проезжающими водителями. Он понимал, что видел что-то секретное, может быть даже и «чудо-оружие», о котором так любил говорить Геббельс, и решил не испытывать судьбу, доверяя любящей поболтать с соседкой супруге опасную тайну.
