Давайте, мисс Риз, – через плечо бросил Маркус Уоррен, – здесь не так уж и жарко.
Замедлив бег, он подождал, пока с ним сравняется помощница, Либерти Риз, по старой привычке машинально оглядываясь в поисках выбивающихся из общей картинки минивэнов с темными окнами, но, как обычно, если не считать остальных бегунов, в парке никого, кроме них с мисс Риз, еще не было. И это замечательно. Прошлое осталось в прошлом, и пора уже к этому привыкнуть.
Как же он любил озеро Мичиган в утреннем свете… Голубая вода, ясное небо и яркое солнце, висевшее едва ли не над самой поверхностью воды. Позже жара станет невыносимой, но раннее утро несло лишь освежающую прохладу, заряжая энергией на весь день.
Лишь в такие секунды Маркус чувствовал себя практически свободным.
Он задумчиво посмотрел на пульсометр.
– Вы же не собираетесь уступать жаре, мисс Риз? – усмехнулся он, растягивая четырехглавую мышцу бедра.
Судорожно дыша, мисс Риз остановилась рядом:
– Могу я в очередной раз заметить… что… во время пробежки никто ничего не записывает?
Но он-то ясно видел, каких сил ей стоит сдержать улыбку.
Дожидаясь, пока она восстановит дыхание, Маркус продолжал делать растяжку.
– Зато я говорю, разве это не считается?
Закатив глаза, она молча допила воду, и Маркус невольно улыбнулся. Он, Маркус Уоррен, наследник финансовой империи Уорренов по отцу и наследник сети отелей «Маркиз» по матери. И единоличный владелец собственноручно воздвигнутого «Уоррен капитала». Ему принадлежит половина «Черных ястребов Чикаго» и четверть «Чикагских быков», да вдобавок еще три четверти «Чикагского огня», профессиональной футбольной команды. Он один из самых богатых холостяков этого столетия и наверняка самый богатый в Чикаго.
И люди не закатывают в его обществе глаз.
Разумеется, за исключением мисс Риз.
Убрав бутылку, она взялась за блютус-гарнитуру, с которой никогда не расставалась.
– На что могут рассчитывать часовщики?
Дорогая марка часов неплохо развернулась в Детройте и теперь искала новых инвесторов для расширения. Маркус задумчиво посмотрел на сделанные под него часы из чистого золота.
– А сама как думаешь?
Вздохнув, мисс Риз побежала дальше. Бегунья из нее вышла не слишком грациозная, зато она не только не отставала, но еще и успевала делать заметки. Пробежка – самое продуктивное время, и Маркус старался не упустить ни одной минуты.
И именно поэтому бегали они каждый день, не обращая внимания ни на жару, ни на дождь. Только лед удерживал их от ежедневного забега в парке, но на этот случай в офисе имелись беговая дорожка и столик для мисс Риз, чтобы она продолжала вести записи и вставляла ценные замечания.
Пропустив помощницу вперед, Маркус невольно засмотрелся на притягательные изгибы. Пусть она и не слишком грациозна, зато мимо нее ни один мужчина равнодушно не пройдет.
Качнув головой, Маркус быстро выбросил из головы лишние мысли. Он не из тех миллиардеров, что спят с собственными секретаршами. Отцовских подвигов на этом поприще сполна хватит на них обоих, а его самого с мисс Риз связывают исключительно рабочие отношения. Ну и пробежки.
Он без труда ее догнал:
– Ну так как?
– Часы уже никто не носит, – выдохнула она тяжело. – Если только это не умные часы.
– Верно подмечено. Я собираюсь вложить в эту компанию двадцать пять миллионов.
