Всепроще́ние – высшая степень милосердия, проявляемого человеком в отношении недоброжелателей, обидчиков.
Обычно она даже зло старалась держать внутри себя. Но сейчас ее настолько переполняла обида, непонимание и ощущение тупика, что сил на сдерживание эмоций больше не оставалось. Девушка выбежала на наружную лестницу, где обычно старшеклассники тайком курили сигареты, и дала волю чувствам. Слезы брызнули из глаз обильным потоком, а руки сжались в кулаки. Она достала телефон из кармана и уже нашла в мессенджере контакт этой высокомерной девчонки, чтобы написать ей кучу обидных слов. Но выплеснув всю свою злость в сообщении и закончив его словами: “Надеюсь, ты себе ноги переломаешь”, она нажала на Delete и убрала телефон. Все же Эва не могла себе позволить опуститься до такого уровня, чтобы желать кому-то увечий. Про себя она миллионы раз прокручивала проклятия в адрес тех немногих людей, которые обижали ее, но вслух никогда их не произносила. Девушка боялась, что проклятия сбудутся и не хотела потом винить себя всю жизнь. А еще боялась осуждения окружающих. Ей почему-то было важно оставаться в глазах других – хорошим человеком. Хотя на практике у нее это не получалось и именно поэтому она сейчас стоит зареванная на лестнице, в то время как ее обидчица ходит где-то по школе и смеется с подружками. Скорее всего обидчица даже не в курсе, что обидела, просто Эва так восприняла ситуацию, которая вышла из-под контроля. А может она просто снова начала оправдывать обидчицу, чтобы не чувствовать несправедливости.
У девушки будто на плечах сидели Ангел и Демон, которые в уши нашёптывали ей решения. Проблема в том, что делали они это одновременно. Порой Эва делала что-то, а через десяток минут уже сожалела. И так происходило всю ее жизнь. Хорошие поступки и плохие перемешивались в сознании, и она никак не могла решить какие же отражают ее сущность. Господь учил: «Кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую» (Мф.5:39), но какое же отторжение вызывало в ней это ощущение подчинения. Люди ведь не все следуют заветам, некоторые будут только рады подставленной второй щеке и с удовольствием ударят и по ней со всего маху.
Прийти к соглашению с собой не удавалось.
Вот мама пришла к миру в своей душе. Для нее все было просто. Она говорила, что нужно любить Бога и ходить в церковь. Следовать писанию, соблюдать пост, любить Господа и все его Творения. Эве казалось, что мать действительно была счастлива. Ее спокойный голос, непоколебимая уравновешенность и всепрощение, просто поражали. Иногда она очень хотела тоже прийти к этому состоянию. Как будто ты все знаешь и понимаешь больше, чем простой люд. А их поступки воспринимаешь не более, чем детские шалости. С легкой улыбкой на лице. За глаза ее называли блаженной, Эва ни раз это слышала в шепотках местных. Городок был небольшим и многие знали друг друга, если не лично, то через пару рукопожатий точно. Необычным было то, что на ее школьной жизни такое определение матери, никак не отразилось.
–Да, блин, я же сказал, у меня сейчас – нет. – во внутренний монолог девушки вмешался посторонний голос. Урок уже давно начался, и она надеялась, что на лестницу никто не явится. Ошиблась. – Были непредвиденные траты, не рассчитал. В следующем месяце точно верну. – Эва еще не видела кто говорил, но звук приближался. Она принялась судорожно вытирать уже почти высохшие слезы и пытаться придумать куда уйти, чтобы этот парень не увидел ее здесь с красным заплаканным лицом. Но поздно. Сверху по лестнице уже спускались ноги и вот-вот покажется их владелец. Один вдох и их взгляды пересеклись. Ее – испуганный, будто застали за каким-то незаконным делом. И его – безразличный. Он просто мазнул по ее лицу взглядом и продолжил спускаться дальше, немного прибрав громкость своего голоса. Парень говорил по телефону и ему явно было не до девчонки на лестнице. Она же заметила, что с момента как показалось его лицо перестала дышать, и только сейчас позволила себе выдохнуть. Накатило облегчение. Пронесло. Скорее всего он даже не запомнит, что кого-то встретил, а значит не разболтает другим, что она сидела тут и ревела. И никто не узнает, что она слабая и ранимая, а особенно это не узнает ее обидчица.
