Я знаю, что некоторые люди болезненно воспринимают, когда читают что-то негативное, по их мнению, о своем месте проживания. Поэтому сразу приношу извинения всем тем, кого чувства были затронуты во время прочтения моего рассказа. На самом деле, мне очень нравится Владимирская область, и в частности, добродушный город Кольчугино. Очень часто бываю, в этом городе, его окрестностях. Здесь живут замечательные добрые люди, которые не потеряли свою добродушность из-за жизненных сложностей, а также снижения качества уровня жизни. Кольчугинцы не оставляют надежду, что их город, снова, однажды расцветет. Заживет полной жизнью, привлекая инвестиции, а также молодых специалистов самого разного профиля.
Все совпадения случайны, а автор преследовал только одну цель – создать рассказ от прочтения, которого, читателю станет немного страшно.
Во Владимирской области, с самого утра, небо было затянуто серой непроглядной пеленой, беспрестанно осыпающей землю моросящим дождем. Группа из трех внедорожников китайского производства, с прицепами, подъезжала к городу Кольчугино. На известной развилке при въезде в город, со стороны города «Киржач», стоял монумент сталевара с крупными буквами «Кольчугино». На его плечах, большими кусками, облезала серая краска, что усиливало ощущение отторжения к данному монументу. Рядом, в оградке, на небольшом каменном холмике, стоял высокий деревянный крест. Вероятно, намекая на печальное настоящее и будущее города, а может, отсылка к «похороненному» градообразующему заводу купца Кольчугина. Эта странная композиция встречала и провожала всех въезжающих в город. В головной машине, за рулем, сидел Кирилл. Ему было 35 лет. Он являлся специалистом в области робототехники ведущей российской компании, входящей в военно-промышленный комплекс. Рядом, на пассажирском месте, сидела Екатерина. Она работала помощником начальника юридического департамента одного весьма известного частного холдинга. Ей было 27 лет. Между Катей и Кириллом только выстраивались близкие отношения. Неспешно. Даже с какой-то осторожностью, словно каждый, боялся потерять часть себя. Никто не хотел приносить в жертву на брачный алтарь свои взгляды, а также принципы со свободой. Она была очень рассудительна, начитана и воспитана в духе матриархальных устоев, а он, осознавая риски, не спешил влезать в обязательства семейного хомута.
Кирилл взял тангенту радиостанции и отчетливо произнес: «Агат, Пламя, я Феникс. Сейчас заедем в Кольчугино. Закупим провизию и на базу».
Через несколько секунд, сквозь белый шум и статические помехи прорезались четкие ответы от других машин
– Агат принял, Феникс!
– Пламя принял, Феникс!
Кирилл улыбнулся, одобрительно кивнув сам себе. Но почти сразу нахмурился. Он снова увидел этот странный симбиоз частного сектора из стареньких домов и малоэтажных строений неприглядного вида тех же 50-х годов. Большая часть которых, буквально кричала о необходимости проведения капитального ремонта, а где-то просто под снос, чтобы на их месте возвести добротные комфортабельные, а главное доступные, многоквартирные дома.
– Кирилл, это ведь твой родной город? Ты здесь родился? – Екатерина обратилась к нему, гася экран своего смартфона.
– Да, Екатерина. Здесь я родился и жил до 12 лет. Жили крайне скромно, как и большинство в нашем городке. Родители, работая на местном ювелирном заводе, все же смогли накопить необходимую сумму для переезда. Продали здесь жилплощадь и купили квартирку на окраине Москвы. Так мы стали москвичами. Не сразу, но жизнь поменялась в лучшую сторону. Родители, начали больше получать на московском ювелирном. Меня же отдали в экспериментальную школу, где с седьмого класса преподавали робототехнику. Было сложно, но я смог и у меня все получилось. Благодаря чему, еще до выпускного, мои документы лежали в институте при конструкторском бюро министерства обороны. Здесь, тоже, смог все преодолеть, и в итоге, стал специалистом высокого уровня. Правда, невыездным. Мой скоростной робот «Русак», легко выкашивающий бронетехнику противника на поле боя, стал визитной карточкой отечественного ВПК во всем мире, – ответил Кирилл.
