– Ну всё, плюшечка, давай, пока-пока, – бабушка тянется и целует меня в щёку. Смотрит ласково. – Если я ещё не вернусь с работы, там в холодильнике всё найдёшь.
– Хорошо, бабуль, пока, – выхожу из машины и ещё раз ей машу через окно.
Бабушка, развернувшись, уезжает, а я, поправив на плече сползающий рюкзак, иду к воротам университета.
Поступить в МГУ было моей мечтой класса с восьмого. Я побывала там со школой на экскурсии и буквально заболела этим средоточием науки и знаний. Во что бы то ни стало я захотела, чтобы именно Московский Государственный университет имени Михаила Васильевича Ломоносова стал моей альма матер. Подготовке я посвятила всю себя, и таки смогла поступить! Помню, как месяц назад с предыханием вошла в эти ворота уже как студентка. Аж голова кружилась от эмоций и восторга.
Я представляла, как буду учиться у лучших преподавателей страны, напитываться знаниями, как мне будут доступны передовые мировые научные данные, практика, экспедиции, как обзаведусь друзьями-единомышленниками.
Сложилось со всем, кроме последнего. Тут вышла осечка. Это вызвало разочарование, но не сказать, что сильное. В конце концов, я учиться сюда пришла, а не развлекаться со сверстниками. Тем более, что всё-таки приятельницу я себе нашла. Она тоже нацелена на учёбу, а не пустую болтовню.
Но одно дело не найти друзей, и совсем другое, когда над тобой начинают смеяться и открыто издеваться. В школе меня просто игнорировали, а вот в университете начался ад… И теперь я подхожу к воротам университета с ознобом уже совсем не по причине приятного возбуждения перед получением знаний.
Они стоят возле парковки. Параллельная группа. Стоят и смотрят на меня, уже готовя свои мерзкие шуточки. Будто специально меня тут каждое утро и ждут.
Мне просто нужно пройти мимо, не обращая на них внимания. Они придурки. Идиоты. Вот всё, что нужно знать и помнить.
– И кто это тут у нас? – первым чванливо выкрикивает Баганов. Отвратительный тупой тип. Мерзкий и неприятный. Как вообще такое проникло в МГУ?
Просто иди, Кира. Полторы сотни шагов и ты скроешься за дверью, а там лестница и спасительная аудитория.
– Эй, морковка, – басит его друг. Такое же дарование природы. – ты разве не знаешь, что не здороваться – невежливо?
Кто бы говорил о вежливости. Стая приматов.
Сердце начинает грохотать, когда приходится приблизиться к ним. Чувствую, как в пальцах появляется характерное покалывание, и я сильнее сжимаю лямку рюкзака на плече.
Просто пройти мимо. Будто и нет их.
Но это случается. Снова происходит. Каждый раз с вариациями, но с завидной регулярностью.
Арина и Настя – две сестры-близняшки из этой же гнилой тусовки вдруг решают перейти на другую сторону дорожки и совсем “невзначай” цепляют меня.
А дальше всё происходит по инерции. Шаг, ускоренный толчком в спину, получается неуклюжим, носок ботинка одной ноги цепляется за другую, и я, споткнувшись, приземляюсь на одно колено.
Больно. Аж по бедру разряд тока бежит – так коленкой стукнулась об асфальт. Остаётся надеяться, что колготки не порвала.
Но самое неприятное, что моя сумка падает с плеча и являет всему миру своё содержимое. Пенал, блокнот, наушники, блеск для губ и пачка фломастеров рассыпаются прямо у ног придурочной компании, которые стоят и просто ржут.
Ненавижу их.
Собрав волю в кулак, я начинаю молча складывать всё обратно в сумку. Отвечать им что-то просто бесполезно. Только и ждут этого, чтобы поглумиться ещё больше.
– Смотри, морковка, тут твои фломастеры, – говорит Баганов и демонстративно наступает своим грязным ботинком на пачку моих новеньких двухсторонних маркеров для скретчинга. Мне их мама из командировки привезла.
Раздаётся хруст, отдающий у меня где-то глубоко внутри. Я, глубоко вздохнув и изо всех сил сдерживая непрошенные слёзы, которых эти гады только и ждут, поднимаюсь и подхожу, чтобы поднять свои фломастеры. Но этот идиот идёт дальше и вдруг резко наступает на мой шарф, когда я наклоняюсь.
