Сладкий вкус поцелуя на губах посреди полной темноты и безмолвия. Кто-то мягко, но в то же время настойчиво целовал меня, возвращая словно из небытия.
Я приоткрыла глаза, и затуманенным взглядом попыталась рассмотреть мужчину, стоявшего передо мной. Образ расплывался, но я, как околдованная, выхватывала его плохо различимые черты. Темноволосый, в белоснежном сияющем костюме, он пах до одури прекрасно и возбуждающе: тонкий аромат лимонной веточки в густом хвойном лесу.
Просто, мр-р…
Но было в нём ещё кое-что невероятно упоительное! Учёные назовут это феромонами, а кулинары, возможно, хах, усилителем вкуса! Но я точно знала, что мы идеально подходим друг другу.
Его сила и власть, сильные руки на моей талии – в каждом его прикосновении чувствовалось едва сдерживаемое желание обладать мной!
Вдруг воздух вокруг заискрился, по телу пронёсся сладостный электрический разряд, и я задрожала от разливающихся по телу острых спазмов.
– Ах! А-а-а! – хрипло выдохнула я.
Не могла понять: больно мне или приятно?
Мой голос прозвучал совершенно иначе – наверное, от переизбытка эмоций.
Ноги тут же ослабли, и я бы упала, но мужчина держал меня. Столь крепко и надёжно, что я, сорокапятилетняя преподавательница музыки Светлана Павловна, до безумного восторга и волнующей щекотки в животе ощущала себя молодой и самой желанной на свете!
Как жаль, что это всё просто сон, который растворится с последним ударом сердца.
Уже скоро…
Ведь я всё видела по глазам медсестры, когда она давала на ночь дозу снотворного и обезболивающего… она знала, что я больше уже не проснусь, слишком низкие жизненные показатели – болезнь совсем меня съела. Всю жизнь я потратила на мотание по гарнизонам с мужем-офицером: ждала его, развлекала, покорно выполняла любой приказ. Он был довольно резким и грубым человеком, который ни шагу мне сделать не давал, но я старалась, потому что любила. А когда Коле дали звание полковника, он пришёл и заявил, что уходит. К юной красотке, которая уже ждала от него ребёнка…
А мне судьба так ребёнка и не дала…
Я всю жизнь была преданной женой, пожертвовала ради Коли карьерой в столичной филармонии, но в итоге оказалась брошенной, как котёнок! Ох, если бы можно было отмотать жизнь назад, ни за что бы с военным не связалась!
Но…
– Как вы прекрасны, – проговорил мой кавалер, вглядываясь в лицо, словно не мог налюбоваться.
Я услышала его голос… Бархатный, глубокий, пробирающий до мурашек…
Мужчина прижал меня плотнее, и я почувствовала сквозь все слои одежды у него на поясе пистолет, потому что не может же быть плоть такой большой и твёрдой? Так ведь просто не бывает, каким бы идеальным не был мужчина!
Что-то блеснуло у него на плечах, и я подняла голову. Мой прояснившийся взгляд упал на золотые эполеты на мундире незнакомца. Золотая окантовка, большая звезда на широком поле… Военный?
И даже более того…
О нет!
Неужели передо мной целый генерал?!
Уберите руки, мне хватило моего полковника!
Вытаращив глаза, я попыталась вырвать руку у мужчины, но он вцепился железной хваткой. И это я с ним целовалась, с генералом?! И тёрлась об него?!
Что за галлюцинации такие дурацкие?! Уже не смешно!
– Отпустите меня! – рявкнула я.
Голос снова прозвучал иначе, нежели обычно, – от волнения, наверное. Или от злости!
– В чём дело?! Вы не рады? – Генерал взял меня за плечи и притянул к себе, пристально поглядев в глаза. – А как же ваше письмо?…
– Какое ещё письмо? Писем лет десять не писала! – я попыталась вырваться, но меня держали железной хваткой.
Брови мужчины сурово сдвинулись, взгляд потемнел, и в его бездонно чёрной глубине замерцало пламя.
– Значит, не писали?… – проскрежетал он леденящим голосом, от которого кровь в жилах стынет. – Вы в сговоре с моими врагами!
