– Ваше высочество, ну зачем вы так!
– Да не стесняйся, надевай! – хохотала принцесса Лорейна, размахивая передо мной своими шелковыми чулками.
Она осталась в одном нижнем белье – и это с учетом того, что мы ехали в тесной карете! Две другие фрейлины покатывались со смеху, наблюдая за нами. Каждая держала в руках детали наряда Лорейны – все они предназначались для меня.
– Ваше высочество, это плохая идея! – предприняла я очередную попытку вразумить свою хозяйку. – Только представьте, как ваша шутка может разозлить вашего жениха и его отца!
– Ну и пусть, – отмахнулась она. – Если они рассердятся, это только покажет, насколько они ограниченные.
– Но меня могут наказать…
Лорейна похлопала длинными ресницами.
– Не бойся, Иви, я возьму всю вину на себя. Ну давай, ну чего тебе стоит? Смешно же получится!
Мне оставалось лишь вздохнуть и подчиниться, взяв у нее чулки.
Я все равно обязана была выполнить любой приказ госпожи. Вернее, почти любой – если это не подвергало ее опасности.
Принцесса с детства отличалась проказливым характером. То из дворца сбежит, поставив всех на уши, то мужчиной вырядится… Отец не стремился ограничивать нежно любимую дочурку. Вместо этого, чтобы с Лорейной во время сумасшедших забав ничего не случилось, к ней приставили меня – потомственную волшебницу, под видом фрейлины игравшую роль тайного стража. Ну, или скорее няньки.
Меня взяли не только из-за таланта или благородного происхождения. Мы с Лорейной оказались удивительно похожи. Волосы медного оттенка, карие глаза, даже форма носа у нас была почти одинаковая. Чуть-чуть макияжа, завить локоны, принарядиться – и те, кто плохо знал принцессу, легко путал меня с ней. Предполагалось, что эта особенность позволит мне изображать Лорейну на опасных для нее встречах.
Мог ли король представить, что его обожаемая дочь решит разыграть своего жениха и поменять нас с ней местами?
В карете отчаянно не хватало места для переодеваний. Я несколько раз больно стукнулась, натягивая чужие чулки и атласное платье, которое опасно затрещало на моих плечах – чуть более широких, чем у хрупко сложенной Лорейны.
Спасибо, что панталоны можно оставить свои!
Фрейлины, хихикая, принялись пудрить мое раскрасневшееся лицо. Обе – Рика и Дани – поддержали эту дурацкую затею и откровенно веселились, что меня только еще больше сердило и заставляло сопротивляться, хотя бы в мелочах.
– А не рановато ли? – я выглянула в окно, увертываясь от кисточки с пудрой. – До замка еще несколько часов.
– Привыкай, – легкомысленно отмахнулась Лорейна. – Мне приходится целыми днями терпеть пудру. Уверена, ты тоже справишься – это проще, чем колдовать. И потом, если ты появишься перед Баво ненакрашенная, он может что-нибудь заподозрить.
Она помолчала и пробормотала себе под нос:
– Баво – имя-то какое дурацкое…
– Если оно вам не нравится, вы всегда можете называть жениха котиком, ваше высочество, – посоветовала я.
– Котиком! – развеселилась Лорейна. – Ты его видела? Хотя бы на портрете?
Я отрицательно покачала головой.
Мне пришлось уехать по неотложным делам домой, как раз когда Баво, принц одного из соседних королевств, гостил в столице. Слухи о нем были противоречивы. Некоторые описывали его как темноволосого гиганта-дикаря, который способен одним ударом меча разрубить противника надвое. Кто-то утверждал, что Баво при этом грациозен и опасен, как тигр. Его называли увальнем и дикарем, не знакомым с хорошими манерами, как, впрочем, и все жители его маленького восточного королевства. Другие возражали, что Баво честен и справедлив, а то, что он не разбирается в наших обычаях, – так мы тоже мало что знаем о его родине.
Лишь мнение придворных дам оказалось вполне однозначным. С отъезда Баво прошел месяц, а все до сих пор стонали по его сильным рукам, мощной груди и мужественной небритости. Не то что прилизанные дворцовые чиновники! А его накидка из волчьей шкуры! Говорили, что он убил зверя голыми руками!
