МАРИНА
– Мам, ты что, плачешь?
– Нет. – быстро оттираю я слезы и пытаюсь выровнять дыхание, чтобы моя взрослая дочь ничего не заподозрила.
– Тогда… сможешь прийти к нам и присмотреть за Алисочкой, мне на пары нужно.
– Да, конечно, доченька, сейчас приеду. – соглашаюсь я.
Алисочка – это моя внучка. Да, немного рановато становиться бабушкой, когда тебе самой едва исполнилось сорок. По нынешним временам это считается еще молодостью, но я сама родила Маргошеньку в девятнадцать. На следующий год у нас с мужем родился сын Миша. Так мы и воспитывали с Максом двоих наших детей-погодок.
Макс очень хотел третьего ребенка, и я, тоже, очень хотела родить. Но сколько мы не пытались, больше нам Господь деток не давал. И я смирилась, решив, что теперь буду ждать внуков. Так оно и получилось. Маргошенька вышла замуж и родила, как и я, в девятнадцать. Я полюбила свою внучку всей душой и всегда помогаю Марго с ней, а вот мой муж так и не расстался с мыслью о третьем ребенке, и… заделал его своей молодой любовнице!
Господи, какой стыд, какой позор! Я только что застала их в нашей квартире.
В квартире, где я наводила уют все эти годы. Подбирала все до мелочей: шторы, посуду, полотенца… Подбирала постельное белье, на котором он ее… на котором он заделал ей ребенка.
Надо заводить мотор и ехать к дочери, а у меня перед глазами картина как мой муж Макс, отпрыгнув от молодой любовницы, неловко натягивал трусы на свое достоинство и как ни в чем не бывало заверял меня:
– Ты не так все поняла, Марина!
А как можно истолковать сию картину по-другому? Или он думает, что я совсем идиотка?
– Максим… мы с тобой больше двадцати лет вместе… – еле смогла пробормотать я, умирая от предательства и обиды. – Как ты мог?!
Но Макс уже взял себя в руки, оправился от первого потрясения, и, спокойно облачившись в брюки, заявил мне:
– Ну а что ты хотела, Марина? Ты уже не первой свежести мадам, а я мужчина молодой, мне хочется развлекаться с молодыми девушками, а не со старыми кошелками, как ты!
– Тебе под пятьдесят, Макс! – напомнила я бывшему мужу, умирая от его обидных слов.
– И что? Мужчина и в восемьдесят жеребец, а женщина после сорока, ну сама понимаешь, не первой свежести!
– Как ты можешь такое говорить? – еле сдерживалась я, чтобы не упасть с разрывом сердца.
– Ты так и не смогла мне родить третьего ребенка. – добил меня муж. – А Антонина беременна! Так что собирай свои вещи и убирайся из моего дома!
***
МАРИНА
Еду за рулем, руки трясутся, слезы ручьем, а в ушах звенят обидные выражения Макса.
Как он меня назвал?
«Старая кошёлка»…
Это я-то, старая кошёлка?!
Да как он мог вообще?! Как у него язык повернулся такое ляпнуть про меня?!
Мы же с ним двадцать два года вместе!
Рука об руку!
Столько прошли, и горя, и дерьма, и радости!
Когда я забеременела Марго у нас ни кола, ни двора не было! Мне восемнадцать, Максу двадцать два! Оба еще совсем молодые, без всякой поддержки. Свекровь моя, Анна Павловна, на меня как на таракана смотрела. Сразу руки умыла. Ни пеленочки новорожденной внучке не принесла, ни подгузников.
Это потом она снизошла до нашей семьи, когда мы с Максом бизнес наладили. Конечно, когда Макс стал ей дорогие путевки на юга покупать, да дом загородный отгрохал, грех не общаться с сыном и невесткой…
Мама моя тоже не спешила с внуками помогать. Она работала, пыталась заработать себе на безбедную старость. На трех работах пахала… и заработала! Сейчас мама на заслуженном отдыхе. Дом, огород, автомобиль, поездки два-три раза в год.
Сама я деток своих нянчила, погодок. У меня после рождения Марго цикл скакал. То был, то не был. Я кормила грудью, и была уверенна, что организм так быстро не восстанавливался для новой беременности. Но я ошиблась. Так, в дополнение к маленькой Маргошеньке у нас появился Мишутка.
