— Сьерра Греттель! Сьерра Греттель!
Гости пожаловали!
— Какие гости? — Греттель выронила
половник, которым неспеша помешивала булькающий в тазу ароматный
земляничный джем.
— Дай есё-ё-ё! — завопил годовалый
Мишель, обхватив её за шею. Мордаха малого и так была по самые уши
вымазана вареньем, так же, как и руки, но парню было все мало.
— Хватит тебе, зубы заболят! Ага,
сразу оба, больше-то нет! — она вытерла руку о передник. — Какие
гости, Эмили?
Греттель поспешила к окну как раз
вовремя, чтобы заметить напыщенного долговязого сьера в камзоле и с
длинным блондинистым хвостом, аккуратного выбравшегося из дорогой
кареты. Он поскользнулся в грязной луже, сделав красивое па, устоял
и подал руку второму — небольшого росточка квадратному карапузу с
позолоченной папкой под мышкой.
Греттель прищурилась, разглядывая
помпезный экипаж, и ахнула — эмблема королевского двора! Да,
именно! Она не ошиблась! На карете красовался позолоченный лотос с
короной! Это посланники короля, но какими судьбами?
Она развернулась к выходу и тут же
столкнулась нос к носу с запыхавшейся служанкой.
— Сьерра Греттель, прибыл экипаж из
самого дворца! — запыхавшись, доложила та, сверкая глазами.
Да, такое случалось нечасто. После
того, как Греттель вышла замуж за богатого фермера, все новости и
шик королевского двора долетали до неё лишь отголосками. Здесь, в
этой забытой богами дыре, пусть и было красиво, но всё-таки скучно.
Ни балов, ни увеселений. Да и какие там балы, когда вся погрязла в
заботах? Тут и хозяйство, и дом, и муж, вечно пропадающий в
разъездах, а потому сваливший все домашние хлопоты на неё, да еще и
трое пацанов в придачу, старшему из которых было восемь лет, а
младший сидел у неё на руках, капризно выпрашивая вкусняхи. Ах да,
еще бестолковая младшая сестра на выданье, у которой вместо женихов
на уме была сплошная дребедень, а вместо рук — два дырявых
сотейника, из которых вечно все валилось!
— Я вижу, вижу, Эмили, —
разволновалась Греттель. — Но как так? Неожиданно… Почему меня не
предупредили?
— Да никто не знал, — пожала плечами
Эмили.
— Чего же ты стоишь? Нужно их
встретить! — Греттель всплеснула руками, а Мишель, воспользовавшись
случаем, выхватил из таза вымазанный вареньем половник.
Горячая ароматная лужица разлилась
на полу, а Греттель снова метнулась к окну.
— Их встречает Жан! — с довольной
физиономией доложила служанка.
Кто? Боже! Королевских посланников
встречает конюх? Он же только что чистил конюшни!
— Представляю, как он выглядит! —
охнула Греттель. — Смени его! Ой, нет! — она бегло оглядела Эмили.
— Что с твоим платьем?
— Маленький сеньор Этьелен изволил
выстрелить в меня из кремомёта, — досадливо сморщив нос, доложила
Эмили, брезгливо встряхивая щедро вымазанную кремом юбку.
Ох уж эти кремомёты! Их изобрел её
старший сын, а средний активно включился в эту игру. Первой жертвой
пал кот, отведав сметано-сливочного снаряда с фисташковой посыпкой
прямо в морду. Два дня вокруг него кружили мухи, пока он истерично
отмывался, а к сладким усам липла пыль. Кота пришлось купать, а
ушлые вояки уже переключились на цели покрупнее.
Следующей мишенью стала свинья,
которая особо и не возражала. Наоборот, старалась подставлять под
гранаты пятак, ибо слизывать как кот сметану со спины не умела.
Потом мальчишки добрались до слуг. Пару раз прилетало самой
Греттель, пока она не дала указание спрятать от детей снаряды, а
именно — всё сладкое. Стало еще хуже. Потому что кремомёты срочно
адаптировали в гряземёты, и прислуга дружно взвыла.
— Иди переоденься и забери Мишеля! —
Греттель метнулась в гостиную.
Снизу раздался грохот и сдержанные
ругательства. Ох, сколько раз говорила мужу, чтобы починил перила!
Ведь только домашние знали, что они не закреплены, а просто
болтаются для красоты.
