Нерон забеременел – наконец-то. Он страстно хотел зачать и родить ребенка, угрожал своим врачам огнем и смертью, если они не помогут ему осуществить желаемое. Они приготовили для него зелье, которое должно было совершить чудо. Чудо свершилось: роды произошли через рот. После неустановленного срока беременности император изрыгнул уродливую жабу. Присутствующие прокомментировали омерзительное зрелище испуганными возгласами: Lata rana, lata rana! – «большая лягушка», что дало название Латеранскому дворцу[1] в Риме[2].
Эта причудливая история взята из так называемой «Императорской хроники» – исторической поэмы XII века, раннего средневерхненемецкого периода, предположительно написанной в Регенсбурге. Произведение, весьма популярное в Средневековье, содержит исторический и хронологический очерк римских и германских императоров от Цезаря до 1147 года[3]. События тех лет сокрыты в преданиях и отчасти бесследно утеряны: более 17 000 стихов, в которых в основном воспеваются заслуги перед Церковью, наделяют фигуры правителей обилием анекдотов. Помимо беременности Нерона, неизвестный автор также рассказывает, как тот с великим энтузиазмом поджег Рим и из любопытства вспорол живот собственной матери. Казнь апостолов Петра и Павла также приписывается Нерону. Соответственно, в конце повествования ubelen kunige Nêre, злого императора Нерона, забирает сам дьявол.
Наряду с родившим жабу императором, чье необычное желание гротескно выходит за рамки установленного Богом порядка, идя, как говорится в тексте, «против природы человеческой», «Императорская хроника» содержит один из любопытных моментов истории рецепции Нерона, которая по сей день вызывает живой интерес. На протяжении почти 2000 лет распространяются бесчисленные изображения и истории о последнем императоре из династии Юлиев-Клавдиев[4]. Упоминания о каких-либо его достоинствах встречаются крайне редко.
Как часто бывает при оценке масштабов исторического величия и степени вины, образы Нерона – это прежде всего отразившие дух своего времени слепки, которые больше говорят о своих создателях, чем об описываемой фигуре. То же справедливо в отношении и Александра Македонского, и Юлия Цезаря[5]. Но если в их случае в первую очередь учитываются политические реалии, которые оценивались широко и весьма разнообразно, а также предлагаются все промежуточные оттенки – от глубокого неприятия до благоговейного почитания, – то суждения о Нероне колеблются лишь в рамках красочной палитры зла, и создается впечатление, что только этим он и выделяется: спустя два тысячелетия Нерон стал символом, обозначающим всевозможные пороки и в то же время полностью скрывающим историческую личность. Сегодня Нерон широко известен как матереубийца, гонитель христиан, тиран и поджигатель. Более доброжелательные критики видят в нем просто толстого невротика, беспринципного бездельника или изнеженного неудачника, который увлекся поэзией и пением и был абсолютно непригоден к роли римского императора.
Образ Нерона мгновенно переносится из далекого Древнего Рима в наши дни. Сравнение с ним сразу же приходит на ум, когда нужно осудить недостатки или политический режим диктаторов, авторитарных лидеров или правителей-экстремистов, и на протяжении 20 веков такое сравнение остается понятным для всех. Когда в марте 2020 года Дональд Трамп опубликовал в Twitter[6] фотографию, на которой он играет на скрипке, пока в США бушует коронавирус, весь мир дружно упомянул в комментариях Нерона: Рим в огне, а Нерон берет в руки лиру
