НЕСТРАХОВОЙ СЛУЧАЙ КОТА МОИСЕЯ
В бескорыстной и самоотверженной
любви зверя есть нечто покоряющее
сердце всякого, кому не раз довелось
изведать вероломную дружбу и
обманчивую преданность,
свойственные Человеку.
Эдгар Аллан По. Черный кот
– Таким образом, выплат не будет! – категоричный тон страхового менеджера лишил меня всякой надежды. – Ваш кот – ваша ответственность, и хорошо еще, что он вас не сжёг. Вам очень повезло.
Эту фразу в последнее время я слышал ото всех близких и знакомых, а теперь вот и от гнусного червяка в дешевом костюме из негнущейся ткани ржавого цвета, купленного на рыночном развале. Засунув бумажку с отказом в задний карман джинсов, спустился я, поникший, по массивному мраморному крыльцу монументального конструктивистского строения, похожего на библейский ковчег, в жгучее пекло петербургского июля.
Ноги отказывались нести до неказистого кирпичного дома по В-кой улице, прямо за панельной многоэтажной пластиной по М-му проспекту. Крайнее справа окно с фанерой вместо стекла на последнем, пятом этаже, было облагорожено черной тушью копоти. Там и находилась моя квартира, напоминающая теперь, скорее, логово дикого зверя.
– Семён Вольфович, добрый день, – навстречу спускалась одна из моих учениц, длинноногая кобыла шестнадцати лет, физическое развитие которой намного опережало реальный возраст. – Мама спрашивает, не нужно ли вам чего-нибудь из посуды? И еще кое-что. Можно, пожалуйста, попросить вашего друга не блевать на лестнице, а то наша собака каждый раз макароны с мясом слизывает, и потом у нее несварение случается.
В школе, я это знал наверняка, меня за глаза звали Волкович, Волк или Волчара. Если первые два прозвища использовались либерально настроенными учениками и преподавателями, то последнее – только ярыми оппонентами или теми, кому я упорно ставил неудовлетворительные оценки.
– Во-первых, собаку надо кормить, а не морить голодом пайками по расписанию, – назидательно начал я. – Во-вторых, Вильгельмина (это странное, как трамплин, имя я всегда произносил по слогам), я устал бороться с вашими желаниями подражать англосаксам. Слова «можно» и «пожалуйста» вместе употребляют только они, а русские люди – нет. Ты телевизор смотришь?
– От телевизора у родителей давление скачет и слова нехорошие просыпаются, а у меня телефон есть, – хмыкнула девушка, пропуская меня. – Так что про посуду передать?
– Спасибо, ничего не надо, все уцелело, – соврал я, поднимаясь выше и чувствуя приближающийся знакомый запах гари.
Вам наверняка знакомо ощущение, когда уже давно покинули ресторан, а в легких еще несколько часов живет аромат жареного мяса или пиццы, которые готовят при вас на открытом огне. Шесть дней я жил с вонью от кострища, но почти не замечал этого, привык. Любой, кто пережил подобное, скажет, что находиться в квартире, где пожарные победили красного петуха, невозможно, невыносимо. Но мне жутко повезло, выгорела только кухня с коридором, и еще доблестные бойцы службы «сто двенадцать» выломали зачем-то окно, и, на всякий случай, разворотили паркет в зале.
Существовать приходилось в дальней, крохотной комнатушке. Маленький диван, журнальный стол о трех ногах и стул – вот и все мое оружие для борьбы с неожиданными обстоятельствами. На мое счастье, квартира была застрахована, но я от испуга или по глупости, решайте сами, назвал пожарным истинную причину возгорания. Эта причина сейчас терлась серым боком о мою ногу. В дверь забарабанили, я открыл, на пороге стояла она.
– Что за девица там трется? – не здороваясь, в коридор ввалилась моя бывшая жена. – Господи, какая вонища!
– Вильгельмина, – ответил я. – Ученица моя.
– Где они имена такие откапывают? – поморщилась бывшая, оглядывая закопченные стены.
