– Вы уже определились? – юный официант с едва скрываемым нетерпением замер в учтивом поклоне перед молодой парой, украдкой поглядывая на других, томящихся в ожидании, посетителей.
В огромном ресторане «Пастонелли» на Н-ском проспекте, занимавшем почти весь первый этаж жилого дома в стиле неоклассицизм, в последнюю пятницу уходящего года свободных мест не было с самого утра. По обилию припаркованных напротив трехметровых прозрачных витрин, разрисованных безвкусной праздничной дрянью, шикарных автомобилей легко угадывалось пафосное и дорогое место. Утонченных ценителей качественной итальянской кухни (по мнению владельцев, одно только название должно возбуждать аппетит) привлекали местоположение, обстановка, привилегированность, атмосфера. Не каждый мог позволить себе бокал вина за неприличную сумму, а порция карбонары стоила как обед бригады рабочих в заводской столовой. Заградительные цены не допускали внутрь случайных людей, чей кошелек не распирало от крупных купюр или премиальных пластиковых карт. Это не означало, что сюда не мог забрести случайный путник в надежде перекусить или разночинная компания не имела возможности отметить день рождения друга, но каждый раз это становилось событием, исключением, эксклюзивом.
За одним из маленьких, рассчитанных на двоих (как правило, их занимали солидные мужчины с молоденькими женщинами), столиков в глубине обшитого красным деревом зала сидели короткостриженый мужчина лет тридцати пяти с девочкой, на вид первоклассницей. Параллельно окну, за большим столом с мягкими зелеными диванчиками, расположились молодой человек в белой рубашке с девушкой. Как раз возле них застыл официант с блокнотом и ручкой наготове.
– Какое мороженое будешь, Маша? – бесцельно перелистывая заламинированные страницы меню, спросил короткостриженый у своей маленькой спутницы, краем глаза косясь на молодую пару.
Он, словно по привычке, постоянно и незаметно сканировал присутствующих взглядом, не упуская из поля зрения главный объект – входную дверь. Слева от девочки с короткостриженым сидел холеный и румяный, похожий на свиной окорок, мужчина. К нему прижималась худая красивая женщина с огромными как фары зелеными глазами. Маленькая голова борова без шеи беспокойно вздрагивала, если кто-то проходил мимо, но любовница оставалась спокойной: несвободен здесь был только один человек. Чуть впереди, ближе к барной стойке, большая компания изрядно подвыпивших молодых людей с периодическими взрывами хохота обсуждали только им понятные моменты из рабочих будней, изредка перемежая речь непечатным слогом. На них с осуждением посматривали еще две пары за соседними столами, чаще все-таки стараясь не замечать распоясавшихся горлопанов.
– Клубничное с шоколадом, дядя Дима, – ответила девочка, озорно улыбаясь и складывая руки как школьница на парте.
– Ты должна выбрать либо с шоколадом, либо с клубникой, – машинально отозвался короткостриженый – он давно изучил меню, однако, тут же спохватился: – Конечно, мы попросим смешать для милой девочки, и нам не откажут.
– Мне одноклассница рассказывала, что здесь лучшее мороженое в городе, – просияла Маша, с надеждой глядя на официанта, по-прежнему обслуживающего молодую пару.
Дмитрий, несмотря на фоновый шум в зале, состоявший из мелодичной итальянской музыки и людского гвалта, слышал каждое слово, улавливал нарастающее напряжение за столиком у окна, и смутное ощущение, что произойдет нечто нетривиальное, не покидало его.
