Аня
Очень хорошо я понимаю, что это от любви.
Отец оберегает меня от внешнего мира, совсем не задумываясь о
том, что когда-нибудь мне самой придётся принимать решения, и самой
научится выживать в этом мире.
Но пока, я вижу только заботу. Чрезмерную, всепоглощающую,
окутывающую со всех сторон, заботу. И я могу сказать о том, как
меня уже эта забота - достала.
Ни шагу ступить без отца или охраны, никуда нельзя, ничего
нельзя. Но я и так не делала этих шагов. Потому что уже боялась
чего-то возможно несуществующего, придуманного моим отцом.
Я держалась отца, а он держал меня.
Моя жизнь - закрытая стена. Вокруг всегда стены и заборы. Ничего
не знаю о мире там, за этими глухими заборами. И как могу ступить в
этот мир, ничего не зная? Иногда страшно, и я совсем не знаю, что
буду делать если вдруг останусь одна?
Конечно, это от любви.
Но пытаюсь и никак не могу понять, причём тут я?
После смерти мамы, отец стал одержим моей безопасностью. Потерял
контроль над чувством меры, и теперь, я - узница в собственном
доме. Он оберегает меня от всего. От опасностей, которые
подстерегают там, за забором и кажется, он сам себе их придумал. И
даже от самой себя, кажется, тоже старается уберечь.
Школа - домашнее обучение, университет - дистанционно. Я
совершенно не имею друзей. Ни с кем не общаюсь кроме прислуги и
охраны. Я никогда не знала сверстников, не разговаривала с
посторонними. И меня, совершенно никто не знает.
Но я уже привыкла. Иногда конечно бунтую, но слабо, совсем
слабо. Потому что знаю, от моих слов ничего не поменяется, а делать
что-то всё равно не умею. Не знаю. Не хочу.
Сейчас, мне уже почти двадцать пять.
И что дальше?
Я не вижу будущего. Знаю только однообразие существования.
И так навсегда?
А как же любовь? Другая. Не к отцу.
На все мои вопросы, он только злится. Но злиться начинаю и я. Он
понимает, так нельзя, понимает, что я справедливо требую большего.
Но он, не может переступить барьер, который воздвиг перед собой.
Уже, не может.
А однажды, совершенно неожиданно, когда в очередной раз, я
заикнулась про свободу и про молодого человека, которого в моём
возрасте неплохо было бы уже иметь, отец ответил:
- Можешь не беспокоиться по этому поводу. У тебя уже есть жених.
В своё время он придёт, и вы обязательно полюбите друг друга.
- Почему же я только теперь об этом узнаю, - я удивлённо глянула
на отца.
А он ласково улыбнулся, подошел, обнял меня и сказал:
- Потому что я тоже узнал об этом, только недавно.
- Значит, ты уже обо всё подумал без меня. Интересно узнать кто
он такой?
- Он из хорошей семьи. Племянник Эльвиры Александровны.
- Этой бабы - яги? – возмутилась я. – Но, её племянник – Олег,
вроде бы, уже женат?
- У него есть брат – Тимофей Платонов. Очень перспективный
молодой человек. Он тебе понравится, не волнуйся.
- А чего мне волноваться? Скажешь идти замуж за столб – пойду за
столб, скажешь идти за стену – пойду за стену. Как скажешь,
папа.
- Ну не обижайся, Аня, я не собираюсь тебя насильно выдавать за
него замуж. Не захочешь и пожалуйста, найдём другого жениха.
- Спасибо, хоть здесь дал выбрать.
- Ну что ты солнышко. Ты же знаешь это всё только для тебя. Я
ничего не делаю, чтобы тебе было плохо.
- Но от того что ты делаешь мне и не хорошо. Просто, нужно
смириться.
И я пошла в сад, с новыми мыслями, о призрачном женихе, который
теперь, оказывается, есть у меня.
Тимофей
Да, я немного грешен.
Но я не трахаю всё что движется, как считают некоторые. У людей
почему-то складывается впечатление, что я безжалостный самец,
который стремится затянуть в свою постель каждую симпатичную сучку.
Отбор довольно тщательный, я не кидаюсь на всех и вся.
