Все права защищены. Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения владельцев авторских прав.
The Picture Bride
© 2020 by Geum-yi Lee
Originally published in Korean by Changbi Publishers, Inc. All rights reserved.
This book is published with the support of the Literature Translation Institute of Korea (LTI Korea).
© Издание на русском языке, перевод, оформление. ООО «Манн, Иванов и Фербер», 2022
* * *
1917 год, деревня Очжинмаль
– Подыль, дорогуша, видать, в следующем году тебе уж восемнадцать. Мож, тебя отправить невестой в Пхова? – спросила пусанская ачжимэ[1]. Глаза девушки и ее матери, госпожи Юн, тут же округлились.
Несмотря на то что приятельница госпожи Юн давно жила в Купхо, все ее называли ачжимэ, то есть «тетушка», из Пусана. Она была торговкой и ходила по деревням, предлагая масло из семян камелии, косметику, гребни для волос, зеркала, принадлежности для вышивания и другие женские безделушки. Ачжимэ приходила в дом матери Подыль, когда та еще была ребенком. Раз-два в год ачжимэ наведывалась в деревню Очжинмаль и непременно располагалась торговать в доме Подыль, после чего оставалась и на ночь.
Горный хребет Мэбонсан обступил местность тугим кольцом – словно колодец, из крошечной щели которого виднелось лишь небо. В таком пространстве деревушка Очжинмаль, где и пятьдесят домохозяйств не насчитать, казалась еще более уединенной. Чтобы дойти до ближайшего рынка в Чучхоне, нужно было преодолеть целых три горных перевала. Неудивительно, что одно лишь появление пусанской ачжимэ заставляло сердца деревенских девиц биться сильнее. Среди вещиц на продажу они едва могли позволить себе купить мешочки с иголками и спичками, все остальное было заоблачной мечтой, но один лишь взгляд на эти предметы становился усладой для глаз. Для ушей же величайшим наслаждением были новости, которые путешествующая повсюду торговка приносила в деревню из внешнего мира.
Толпа замужних женщин, наводнивших комнату, постепенно разошлась, а младшие братья девушки Квансик и Чхунсик отправились спать в комнату напротив. Расстелив постель, Подыль взглянула мельком на мать, пытаясь угадать, что она думает по поводу внезапных слов ачжимэ о замужестве. «Пхова» – это слово она слышала впервые. Впрочем, как и ее мать.
– Пхова? Энто хоть бы где?
Лицо госпожи Юн выражало одновременно и радость, и страх. Девушка знала причину этого беспокойства. Какой бы хорошей ни была партия, в приданое нужна была хотя бы одна новая циновка, а достать ее было трудно.
Когда восемь лет назад умер отец Подыль, который работал учителем, вместе с гнетущей тишиной семью девушки накрыла темная тень, подобная тем, что даже в ясные дни отбрасывают горы. Когда через два года на тот свет последовал старший сын, эта тень легла и на прежде ясное лицо госпожи Юн.
– Энто далековато. Про Америку слышали?
– Слыхали. Тот белый носач[2], пастор церкви Чучхона, ведь американец. То бишь там живут такие, как он? – поинтересовалась госпожа Юн.
В романе «Кровавые слезы»[3], который читала Подыль, главный герой тоже отправился в Америку. Такое, конечно же, встречается в книгах, но вот что можно поехать туда в реальной жизни… в это девушка никак не могла поверить.
– Ага. Энто американская земля, но только Пхова – энто остров. Деньги там с земли в совок метут. Да что там, говорят, что одёжа и обува там растут как фрукты на деревьях – только хватай, что нравится, и носи. А погода-то кака! Всегда теплейшая весна, так и забудешь, что такое зимняя одежда! – пусанская ачжимэ разгорячилась сильнее, чем когда вела торговлю.
– Энто что, прямо рай на земле? – неожиданно выпалила девушка.
