Как хотела меня мать
Да за первого отдать,
А тот первый – он да неверный,
Ой, не отдай меня, мать!
Как хотела меня мать
Да за другого отдать,
А тот другий ходит до подруги,
Ой, не отдай меня, мать!
Как хотела меня мать
Да за третьего отдать,
А тот третий – что во поле ветер,
Ой, не отдай меня, мать!
Как хотела меня мать
За четвертого отдать,
А четвертый – ни живой, ни мертвый,
Ой, не отдай меня, мать!
Как хотела меня мать
Да за пятого отдать,
А тот пятый – пьяница проклятый!
Ой, не отдай меня, мать!
Как хотела меня мать
Да за шостого отдать,
А тот шостый – мал да недорослый,
Ой, не отдай меня, мать!
Как хотела меня мать
Да за семого отдать,
А тот семый, пригожий да веселый
Он не хотел меня брать!
(Русская народная песня)
«Да пошло все!» – подумала я и, оторвав от сердца свою заначку на черный день, купила билет в Прагу. Черный день – это, пожалуй, самый распространенный мотив подкопить денег среди русских людей. Почему бы не отложить на светлый день? Потому что наш человек суров и кроме черного дня ничего не ждет. Хотя этому есть свои объяснения. Растолковывать не буду, все в учебнике истории.
Лечу. Первый раз за всю свою уже довольно некороткую жизнь перелетаю границу этой светлой, счастливой, живущей надеждами страны, где рожь колосится, земля землится, ракеты летают (и иногда не падают), где кнопка мигает, в замкнутом круге с, похоже, вечным правителем и иже с ним, зарплатой в три мешка турецкой картошки и перспективой сдохуть в пансионе для одиноких свихнувшихся стариков или в петле, с любовью сплетенной кредиторами. К черту! Решила пожить. Неделю.
Все другое. Дома другие, дороги (есть), прохожие, не толкающие тебя и не оттаптывающие ноги, продавцы в магазинах, обслуживающие без таблеток «антизверина». Солнце теплее, ветер ласковее и трава зеленее. Трава правда зеленее.
От переизбытка чувств познакомилась с чехом. Я по-чешски, конечно, только кивать умею, а он по-русски неплохо болтал: в школе учил, когда-то было обязательным. Сейчас молодежь по-английски предпочитает изъясняться и в лучшем случае знает русские «да» – «нет», и то благодаря американским фильмам про сибирских гангстеров.
Познакомились в метро. Стою на платформе, поезд жду. Подъехал. А я опять жду. Теперь жду, когда двери откроются. В соседние уже люди вошли, а моя дверь, как одно место, слиплась, даже не дернулась. Йири мне ее изнутри открыл, а то так бы и проводила взглядом отбывающий состав. Оказалось, что нужно самой кнопку нажать, чтобы двери отворились. Самообслуживание, понимаешь. В кафе посидели с ним, прошлись по площади и проулкам городским, обменялись адресами электронной почты и распрощались.
Русские сами себя считают культурной нацией и смертельно обижаются, если кто-то вступает в спор по этому поводу. Дескать, Достоевский, Толстой, Чайковский, Айвазовский, Ломоносов, аристократия и прочие галочки. Некоторые по простоте душевной еще умудряются приписать Бетховена, Ремарка и прочих чужеземных товарищей. На деле в людях не хватает той самой культуры даже на элементарном уровне.
Заселилась я в простенькую гостиницу с одной уборной на два номера. Видимо исходя из логики, что со своими жить проще и веселее, в соседи подсунули пару cоотечественников возраста выше среднего.
– Русская, что ли? – пренебрежительно кинул мужчина, столкнувшись со мной в коридоре. – Ну понятно.
Мне было непонятно, что было понятно новоиспеченному соседу, в конце концов не для решения этой головоломки я сюда прибыла. О чем не нужно было гадать, так это о том, для чего пара посетила Прагу – явно не для знакомства с городом, а затем, чтобы сутками смотреть Первый канал, сидя на попе в номере. Они смотрели, а я, возвращаясь в свою комнату, слушала, так как с регулятором громкости те явно не были знакомы.
