– Мисс, вы готовы? – скучным голосом спросил средних лет мужчина в форменной куртке, равнодушно глядя в сторону и держась за край простыни.
Я судорожно стиснула пальцы, не отрывая взгляда от стола, и дёргано кивнула, надеясь, что не потеряю сознание. И… что там, под этой простынёй, не Никлас, мой брат. Пусть у нас и разные матери, но отец один, и с тех пор, как родители умерли, мы остались друг у друга одни. Никлас присматривал за мной и оберегал, но… Потом что-то пошло не так. Мы переехали из поместья в городской дом за полгода до моего совершеннолетия, брат сказал, надо устраивать мою судьбу. Моего приданого и сбережений родителей должно было хватить, чтобы обеспечить меня приличным гардеробом и попробовать найти достойного молодого человека, чтобы выйти замуж.
Но месяца через три Никлас начал пропадать по вечерам, возвращался поздно, и зачастую от него пахло крепким алкоголем. Я всё ждала, когда же мы начнём готовиться к моему выходу в свет, однако слуг в доме становилось меньше, я заметила, что стали пропадать дорогие вещи… А несколько дней назад Никлас исчез. Ушёл вечером, пряча взгляд и сказав, что скоро вернётся, и всё. Я места себе не находила, не зная, куда бежать и к кому обращаться, металась по опустевшему дому, заламывая руки, и вот сегодня после завтрака даже собралась в ратушу, заявлять об исчезновении брата. Только ко мне сами пришли представители городской стражи и сообщили, что надо опознать тело. Я сначала не поверила, но мне показали документы, которые нашли на… теле, и они принадлежали Никласу.
И вот я здесь, в холодном помещении морга, перед столом и кем-то, накрытым простынёй. Во мне ещё теплилась надежда, что это ошибка, что Никласа просто обокрали, а сам он уже дома, потрёпанный, но живой и невредимый… Работник морга всё с тем же скучающим лицом отдёрнул простыню, и я едва сдержала крик, уставившись в бледное, восковое лицо Никласа, моего брата. Единственного родного человека, остававшегося у меня. Мои скрюченные пальцы вцепились в полы жакета, который я наспех накинула, выходя за представителем власти, воздух застрял в горле, не желая проталкиваться в горло.
– Узнаёте? – тем же тоном спросил работник морга, и я снова кивнула, борясь с приступом дурноты.
Потом всё-таки сумела произнести:
– К-как… его… – не договорила, собственный голос, хриплый, как карканье вороны, показался слишком громким в этом царстве тишины и холода.
– Кинжал под рёбра, отравленный для верности, – пожал плечами мужчина, правильно истолковав мой невысказанный вопрос, потом накинул простыню обратно. – Вам нашатыря дать, мисс? Надо подписать бумаги. Когда будете тело забирать?
Дальше я помню всё, как в тумане. Хорошо ещё, мой день рождения, справленный в компании немногочисленных оставшихся слуг и самого Никласа, не забывшего про него, настал неделю назад, и я теперь имела доступ к счёту в банке. Правда, всё никак не могла дойти, привыкнув к тому, что делами заправляет брат. А завтра предстояло всё-таки навестить банк и взять денег на похороны. Я не помнила, как добралась домой, очнулась только, осознав, что сижу на кухне и крошу чёрствый хлеб прямо на стол, уставившись перед собой невидящим взглядом. В бронзовом подсвечнике горела одинокая свеча – на улице уже стемнело, надо же, а я и не заметила. В кухне было пусто и холодно, в очаге не горел огонь – видимо, последние слуги не пришли сегодня на работу. Зябко поёжившись, я обхватила себя руками и потерянно огляделась, не зная, что делать дальше. Выйти в таверну, поужинать?.. Вроде у меня ещё оставались какие-то карманные деньги, выданные Никласом…
И тут в дверь позвонили, прервав мои невесёлые размышления. Долго и настойчиво. Я вздрогнула и уставилась на выход, сердце ёкнуло от нехорошего предчувствия. Кто это так поздно, неужели ещё что-то случилось?! Звонок раздался ещё раз, и я поднялась, на негнущихся ногах направившись к двери. Взялась за ручку и настороженно спросила:
