В этой книге я ставлю себе целью точно описать невротическую личность нашего времени – живущего среди нас человека, с преследующими его конфликтами, беспокойствами, страданиями и всевозможными трудностями, осложняющими его отношения с другими людьми и с самим собой. Я не занимаюсь здесь какими-либо частными типами неврозов, а изучаю общую структуру характера, присущую в той или иной форме каждому современному невротику.
Рассматриваются главным образом реально существующие конфликты и попытки невротика их разрешить, реально существующие у него беспокойства и средства защиты, которые он вырабатывает против них. Уделяя преимущественное внимание реальной ситуации, я отнюдь не отвергаю представление, что неврозы происходят в основном от переживаний раннего детства. Но я не разделяю одностороннее увлечение многих психоаналитиков, писавших об этом предмете: они сосредоточивают своё внимание на детстве, считая позднейшие реакции, по существу, повторением ранних. В отношении детских переживаний к более поздним они видят лишь простую закономерность причины и следствия; но я надеюсь показать, что в действительности положение значительно сложнее. Хотя переживания детства создают определённые условия для развития неврозов, они все же не являются единственной причиной трудностей, возникающих у взрослых.
Сосредоточив внимание на реальных невротических явлениях, мы замечаем, что неврозы порождаются не только случайными переживаниями индивида, но также специфическими культурными условиями, в которых мы живём. В действительности культурные условия не только придают личному опыту значение и окраску, но, в конечном счёте, определяют его частную форму. Например, личная судьба человека даёт ему доминирующую или “самоотверженную” мать; но лишь в определённых культурных условиях бывают доминирующие или самоотверженные матери, и от существующих условий зависит влияние таких ранних переживаний на нашу дальнейшую жизнь.
Осознав сильное воздействие культурных условий на неврозы, мы увидим, что биологические и физиологические условия, к которым их сводит Фрейд, отступают на задний план. Влияние этих факторов следует рассматривать лишь исходя из твёрдо установленных фактов.
Это направление мысли привело меня к новому пониманию ряда основных вопросов, касающихся неврозов. Это понимание относится к различным предметам, таким, как мазохизм, как последствия невротической потребности в любви, как смысл невротического чувства вины; но в основе всех предлагаемых объяснений лежит определяющая роль беспокойства, создающего невротический характер.
Так как многие из моих интерпретаций отклоняются от представлений Фрейда, читатель может спросить себя, психоанализ это или нет. Ответ зависит от того, какие вещи в психоанализе считаются существенными. Если называть психоанализом просто совокупность теорий, выдвинутых Фрейдом, то содержание этой книги не есть психоанализ. Но можно полагать, что сущность психоанализа состоит в определённом направлении мышления, сосредоточенного на роли подсознательных процессов и способах выражения этих процессов, а также в определённом виде лечения, выводящего эти процессы на уровень сознания; с такой точки зрения, предмет моих занятий есть психоанализ. Я думаю, что строгое следование всем теоретическим интерпретациям Фрейда влечёт за собой опасность искать и находить в неврозах только то, что мы ожидаем в них найти по теории Фрейда. Это опасность застоя. Я думаю, что признание огромных достижений Фрейда должно проявиться в возведении здания на заложенном им фундаменте, и что лишь таким образом мы сможем осуществить возможности, открытые психоанализом, как в теории, так и в терапии.
