Бог проклял Землю. В холодную зимнюю ночь над месивом из обломков бетонных плит, из битого стекла, из рваной человеческой плоти и кусков покорёженного металла скользили лучи искусственного света. В них суетились люди с яркими касками на головах. То и дело раздавались громкие голоса, слышался визг металлорежущего инструмента, в стороне, растаскивая мусор, бухтели два экскаватора. В середке же, на груде развалин возились кинологи. Облачённые в оранжевые жилетки, служебные их собаки, принюхиваясь, лезли в дыры между завалами, указывая направления поиска, и лишь благодаря им спасателям иногда удавалось вызволить из каменного плена полумёртвого человека. Его водружали на носилки и спускали вниз к одной из дежуривших машин скорой помощи. И там, оттеснив солдат оцепления, к носилкам сбегались те, в ком жила надежда увидеть близких живыми.
На автостоянке развёрнут был оперативный штаб МЧС. Возле него толпились журналисты, ежечасно устраивавшие онлайн-трансляции с места трагедии.
Молодой репортёр, делая махи руками, вздыхал в камеру:
…А вот там, ближе к дороге стояла большая восточная колонна. Она, как утверждают очевидцы, рухнула первой. Затем, секунды спустя, обрушилось всё крыло. В настоящее время по разным данным под обломками находится от 30 до 50 человек, в основном это женщины и дети, все – участники развлекательного мероприятия…
И он показывал предполагаемой публике арматуру на месте слома, что должно было создать у зрителя «верное» представление о весе упавших конструкций и внушить мысль о тщетности героических усилий, предпринимаемых во имя спасения выживших. Зритель должен был покачать головой и сказать: «Ну, под таким весом никто не выживет. А всё же молодцы, как они борются за каждого!»
Рядом девушка-репортёр говорила о вероятных причинах случившегося:
…Как заявил начальник государственной комиссии, работающей на месте происшествия, майор Михаил Малков – версию теракта следствие не рассматривает. Характер разрушений указывает…
Михаил Малков, служивый человек далеко за тридцать, рослый, хорошо сложенный, вышел из штаба и побрёл к заграждениям – недалеко, в соседнем квартале был припаркован его внедорожник. Проведя на месте обвала долгие десять часов, теперь больше всего хотел он залезть в душ, поужинать и уснуть.
У заграждений встретился Кудренко, заместитель. Он махнул рукой в сторону работавших журналистов:
– Всё! Кинули кость. Счас будут мусолить…
– А-а, у них свой фронт. Главное – не теракт. Ладно, я поехал… Ты – давай звони, если что. Своих предупреди, чтобы особо рта не раскрывали. Завтра я пресс-конференцию проведу.
– Давай, до завтра.
Они пожали руки и разошлись. Сев в салон, Малков включил двигатель, налёг грудью на руль, опустил голову, вздохнул, затем достал из кармана севший телефон, поставил на зарядку. На экране сразу всплыли не отвеченные звонки: один от жены и шесть от Шубина.
Шубин был его одноклассником, они дружили. То, что Шубин звонил шесть раз подряд, было странно, а тем более в такой долгий и трудный день. Майор нажал кнопку вызова:
– Да, Саш. Чего звонил?.. Да, да… Домой еду. А до завтра не подождёт? Угу… Хорошо, подъезжай, да. Угу. – Малков взглянул на часы, включил передачу и начал выводить авто на дорогу.
Когда он подъехал к своему дому, у ворот стоял хетчбэк Шубина. С увесистой папкой в руках Шубин выбрался наружу и, подойдя к машине майора, протянул руку в салон.
– А чё на заходишь? – сказал Малков, пожав руку – Лиля дома. Все дома.
– Выйди, покурим… Это на двоих разговор.
– Не-а, так дела не делаются. Давай за мной.
