Тереза рухнула на матрас вся в испарине, обессилевшая от
удовольствия. Бурный оргазм еще сотрясал ее стройное тело, когда
Сандро быстро отодвинулся и лег поодаль, тяжело и прерывисто
дыша.
Тереза повернулась набок и посмотрела на мужа. Она ласкала взглядом
его профиль, желая прикоснуться к гладкой слегка загорелой коже, но
знала — ее ласки нежеланны. Слова, что муж произносил после каждой
кульминации, словно повисли в воздухе между ними и, даже после
стольких месяцев, причиняли сильную боль.
«Роди мне сына, Тереза…»
Этими словами Сандро уничтожал постсвечение пережитого экстаза и
принижал интимность момента до простой биологической потребности
продолжения рода. Так длилось уже полтора года, и наконец-то Тереза
приняла, что это никогда не изменится. Нельзя сказать, что на нее
вдруг снизошло озарение. Нет, осознание копилось и неуклонно росло
в ней с самого первого раза, когда муж произнес эту фразу.
Однако у Терезы были собственные слова, которые вот уже несколько
месяцев крутились на кончике языка. Ей давно стоило их произнести,
но именно сейчас они рвались наружу, невзирая на боль, которую
причинят.
Как есть, не прикрываясь, Тереза села, согнула ноги и притянула их
к груди. Обняв руками колени, она оперлась о них щекой и посмотрела
на Сандро. Муж лежал во всей своей обнаженной красе, раскинув руки
и закрыв глаза, но Тереза знала, что он не спит. Пройдет еще
несколько секунд, и он, как обычно, пойдет в душ, чтобы смыть с
себя — именно так ей всегда представлялось — ее запах и
прикосновения.
Слова, сдерживаемые так долго, сорвались с губ Терезы с отчаянной
искренностью:
— Я хочу развестись.
-----–
Сандро напрягся: казалось, каждый мускул в его великолепном теле
напружинился. Повернув голову, он посмотрел на Терезу из-под ресниц
и произнес с издевательской усмешкой:
— А я-то думал, что ты любишь меня.
Чтобы скрыть боль, Тереза закрыла глаза, и открыла их только, когда
овладела собой.
— Уже нет, все изменилось. — Она надеялась, что ложь прозвучит
убедительно.
— Хмм… — хрипло протянул он, словно мурлыкая, — что именно?
Сандро повернулся набок и подпер голову рукой. Он походил на
отдыхающего римского гладиатора, и внутри Терезы все дрогнуло от
желания. Она с трудом сглотнула и ответила:
— М-мои чувства…
Сандро снова издал свое хрипловатое мурлыканье, но Терезу не
обманула его расслабленная поза, внутри он был словно
изготовившаяся к броску змея.
— И… и я сама, — добавила Тереза.
— Для меня ты не выглядишь иначе. Ты все та же Тереза, на которой я
женился. Та, которая говорила, что жить без меня не может. Та, чей
папочка сделал все, чтобы выполнить желание дочери, — обманчиво
нежно произнес Сандро, а затем нанес удар. Причем не пошевелил и
пальцем, а просто чуточку изменил интонацию. — Все та же робкая
маленькая Тереза, которая не может дать единственное, что я хочу от
этого жалкого подобия брака.
— Все больше причин развестись. — Тереза попыталась сказать это как
можно безразличнее, но со скрипом провалилась.
— Может быть, для тебя, — Сандро пожал плечом. — Я предупреждал,
cara (п.п.: итал. дорогая), просто взять и развестись у тебя не
выйдет. Сначала я получу то, чего хочу, а этот день, кажется, ох
как далек. Ты сама постелила постель и теперь нам обоим придется в
ней спать.
— Так жить я больше не могу. — Тереза уткнулась лицом в колени и
изо всех сил старалась не заплакать.
— У тебя и у меня нет выбора, — загадочно произнес Сандро. Лениво
потянувшись, он встал с кровати и пошел в душ; вскоре из ванной
послышался звук льющейся воды.
Чтобы успокоиться, Терезе понадобилось несколько минут. Наконец она
стерла со щек горячие слезы, накинула зеленый шелковый пеньюар и
спустилась в кухню. В детстве мама всегда готовила для нее теплое
молоко с медом, и теперь Тереза надеялась, что напиток успокоит ее
расшатанные нервы.
