«Есть только одна подлинная ценность – это связь человека с человеком». (Антуан де Сент-Экзюпери)
Никандрыч был доволен работой! Давно руки не творили так быстро и ловко, а голова не работала так творчески, как нынче! То ли оттого, что Изольда поправляется, улыбается ему на его романтические намёки и скоро приедет, то ли оттого, что всё вообще очень уж хорошо, и даже подозрительные мужики, напуганные, видимо, принятыми мерами, куда-то пропали… Ну и, конечно же, очень уж хотелось ему подарить маленькой Златовласке на Новый год что-то очень достойное…
Никандрыч решил подарить Златовласке Настоящего Дракона! Такого, каким представляет драконов вообще Златовласка – не пушистого и мягкого с улыбочкой, а грозного, с чешуёй, рогами, языком… Как в книжке, которую Изольда очень любит. Никандрыч «приватизировал» в школьной мастерской хорошее бревно, придал бревну на станке форму, и вот уже несколько дней обстругивал его в своём «коттедже». Он знал: главное – это создать дракона в своей голове, а уж руки воспримут. Он хотел сделать Настоящего Дракона именно с зелёной чешуёй, для чего натаскал в гараж пустых бутылок зелёного цвета и наколол мелких стёклышек. Их он потом будет приклеивать к телу дракона…
Златовласка занимала в его жизни совершенно особое место. И не только потому, что она является внучкой ТОЙ, самой главной теперь женщины в его жизни, самым лучшим подарком на Новый год, и похожа она на ТУ, старшую Изольду как две капли воды… Да, это всё так, и именно Златовласка познакомила, свела их, это бесспорно, без Златовласки ничего бы не было… Но кроме этого он был очень привязан к Златовласке, потому что она была совершенно необыкновенным ребёнком. И это отмечали все.
Познакомился Никандрыч с девчушкой ещё летом, они появились в этом дворе практически одновременно. Златовласка с мамой и бабушкой поселилась в небольшой пятиэтажке, стоявшей почти впритык к гаражному массиву, где Никандрыч калымил, да почти и обитал, ночевал в сарайках. Собственно, это был никакой не официальный гаражный массив, а несколько рядов гаражей и сараев, построенных ещё в советское время без всякого оформления на окраине города, и как раз по этому самостийному массиву проходила черта, отделяющая город от района. Поэтому официальные землемеры, сто раз выезжавшие на место с целями то попытаться определить в очередной раз границу, то написать предписания хозяевам гаражей, махали рукой на самострой. Последнее время они говорили с мужиками, владельцами гаражей, про гаражную амнистию, разговаривали с участковым Банкиным, у которого тоже был здесь незарегистрированный гараж, но потом на полгода-год все опять забывали о проблеме. Да, собственно, никакой проблемы и не было, гаражи не мешали, участковый Банкин присматривал за ними, тут никто не хулиганил, чистоту и пожарную безопасность соблюдали, все друг друга знали, почитали и уважали. А участкового Андрюху Банкина, жившего в том же доме, где Златовласка, почти примыкавшем к гаражам, на какой-то мужиковой гаражной попойке даже единогласно выбрали председателем несуществующего гаражного кооператива.
В ноябре Никандрыч возвёл в гаражах себе жильё – некий второй этаж над брошенным гаражом. Мужики из уважения к строительным способностям и чувства юмора называли его «коттеджем». Рядом с Банкиным гаражом стоял маленький, вросший в землю гаражик метров пятнадцать площадью. Хозяева давно куда-то сгинули, мужики стали использовать гаражик как склад общих вещей. А когда участковый Банкин нашёл в подвале подхватившего пневмонию Никандрыча, после чего тот почти месяц пролежал в больнице, то мужики, поговорив по душам, пришли к выводу, что Никандрыч мужик положительный, рукодельный и не криминальный, и решили поселить его в этом ничейном гараже. Члены «кооператива» единогласно идею поддержали. Что ни говори, а сторож гаражам не помешает, к тому же сторож – мастер на все руки. Никандрыч в свою активную бытность поработал и каменщиком, и печником, и сантехником, и монтажником, и электриком… Да кем только не был! Пока две доченьки не решили от него избавиться. Жил он с семьёй в другом городе, километров тысяча отсюда. Когда жена умерла, дочки были уже взрослые. Старшая вышла замуж, когда родители Никандрыча умерли, и поселилась в их освободившейся квартире. Младшая, выйдя замуж уже после того как Никандрыч овдовел, привела зятя в его квартиру. Пожили немного вместе, да и неплохо жили… А потом дочки стали уговаривать Никандрыча уехать в другой город, на берег Волги, к тётке, которая когда-то звала его скоротать свою старость. И обещала завещать или подарить ему квартиру. Никандрыч не возражал. Он вообще никогда не возражал. Он прекрасно понимал, что дочкам не нужен.
