Сквозь дымку тумана в рассветной тиши
Вошёл я с опаской в заброшенный город,
Который лежал в заповедной глуши,
Внутри ощущая таинственный морок.
Там ветер гонял по проулкам листву,
Зыбучим песком занося мостовые.
Не верилось мне, что я шёл наяву,
Смотрел в мутность окон, годами пустые.
И лишь иногда скрипнет где-нибудь дверь,
Как будто бы кто-то желал со мной встречи,
То быстро мелькнёт неожиданно тень,
И с крыши вспорхнёт потревоженный кречет.
Дома нелюдимо смотрели вослед,
Пытались теснить на булыжной дороге,
Вплетаясь в мой пылью пропитанный бред,
Плывущий, как марево, в зыбкой тревоге.
Рассветное солнце слепило глаза,
В мозгу воспалённом рождая чудовищ.
Я слышал ужасные их голоса
И знал, что смертельно им хочется крови.
Пески обжигали, как пламя костра,
Вбирая мои обнажённые ноги.
Я видел вокруг только хищный оскал —
Здесь мне никогда не дождаться подмоги.
Все силы и кровь уходили в песок.
Заброшенный город съедал без остатка,
А страх, словно шило, дырявил висок,
Предчувствуя то, что мне будет несладко.
И вдруг всё померкло, возник ураган,
Меня унося, как пушинку, куда-то
Подальше от мест, где клубится туман,
Средь мрачных домов, где приходит расплата.
